нее всего его лицо, густо заросшее круглой серой бородой и широкими нависшими бровями. Такой же густо свалявшийся ком волос покрывает его голову. Особенно хорошо и надолго запоминаются небольшие глаза, пронзительно острые.
Хозяин мастерской приветствует меня кивком головы и коротко спрашивает:
— Где вы работали?
В немногих словах рассказываю ему о моем первом опыте в городе Орле.
— Вы, значит, напильник в руках держать умеете — ну и хорошо… А на плечах у вас, я вижу, есть голова… Вы мне только одно скажите — бога вы боитесь?
При этом вопросе Перельман немного отступает и впивается в меня горячими угольками светлокарих глаз. Хане в изнеможении опускается на табуретку. Я отвечаю:
— Бояться можно только того, кто существует, а я, извините, не верю, что бог есть на свете.
Перельман делает быстрый звериный скачок и кричит мне в лицо:
— Что вы сказали, несчастный!.. Неужели вы не чувствуете существования бога? Надо быть глухим, слепым и окончательно выжившим из ума, чтобы не верить в существование бога!.. Кто же, как не он, обдает нашу несчастную землю злым дыханием?.. Откуда все несчастия?.. Отку-
