домъ, «родъ героевъ», ночь съ темнымъ покрываломъ близка. Послушай пѣсенъ дѣвушевъ дикаго Фуарфэда».
Мы вошли. Арфа зазвучала подъ бѣлыми руками Ойны-Моруль. Она вызывала печальный разсказъ изъ каждой дрожащей струны. Я стоялъ въ безмолвіи, потому что прекрасна была въ своихъ кудряхъ дочь многихъ острововъ. Ея глаза были двѣ звѣзды, блестѣвшія сквозь шумный ливень; морякъ замѣчаетъ ихъ наверху и привѣтствуетъ милые лучи. Съ утромъ мы устремились въ битву къ шумящему потоку Тормулу[1]. Врагъ подвигался по звуку горбатаго щита Тонъ-Тормода. Отъ крыла въ крылу разгорѣлся бой. Я встрѣтилъ Тонъ-Тормода въ битвѣ, далеко разлетѣлась его разбитая сталь. Я взялъ короля во время боя, я передалъ его Маль-Орхолу, крѣпко связаннаго ремнями. Радостенъ былъ пиръ въ Фуарфэдѣ, потому что врагъ палъ. Тонъ-Тормодъ отвернулся отъ Ойны-Моруль «острововъ».
«Сынъ Фингала», началъ Маль-Орхолъ, не забуду я тебя, когда ты уйдешь отъ меня; въ твоемъ кораблѣ будетъ свѣтъ — Ойна-Моруль, она зажжетъ радость въ могучей душѣ. He будетъ она покинута въ Сельмѣ, жилищѣ королей».
Въ залѣ я лежалъ ночью. Мои глаза были полузакрыты сномъ. Сладкая музыка дошла до моего уха, она была, какъ подымающійся вѣтерокъ, что кружитъ сначала бороду волчеца, а потомъ летитъ темной тѣнью надъ травой. Это была дѣвушка дикаго Фуарфэда, она запѣла ночную пѣсню, она знала, что моя душа была текущій потокъ къ пріятнымъ звукамъ. «Кто смотритъ», пѣла она, «съ своей скалы надъ смыкающимся туманомъ океана? Его длинные кудри чернѣе крыла ворона развѣваются по вѣтру, величавы его шаги въ горѣ, слезы въ его глазахъ. Его мужественная грудь подымается надъ его бурвой душой. Уходи, я далеко, я странница въ невѣдомыхъ странахъ. Хотя родъ королей окружаетъ меня, но моя душа мрачна. Зачѣмъ наши отцы были врагами, Тонъ-Тормодъ, любимый дѣвами»!
«Сладкій голосъ богатаго потоками острова», я сказалъ,
- ↑ Tormul.
