на всем ее протяжении. Поэтому батарея похожа не то на молодой сад, не то на питомник.
На этой позиции мы стоим больше месяца, и солдаты обзавелись кое-каким «комфортом». Устроили возле землянок деревянные столы, скамьи. На столах начертили шашечные доски и по целым дням сражаются в «дамки».
Многие так «насобачились», что, пожалуй, достойны называться чемпионами.
В «дамки» играют люди солидные. А «ветрогоны» все свободное время посвящают игре в городки, или, как здесь называют, скракли. Выбивают тяжелыми березовыми палками из квадрата противников сочные сосновые чурачки. Чья сторона больше выбьет, та и выиграла.
Просто и весело!
Стреляем мы часто, но понемногу. В большинстве случаев разгоняем небольшие партии неприятеля, производящего земляные работы.
Такая стрельба не нравится «землячкам». Во-первых, нужно постоянно быть готовым к бою; во-вторых, даже не дадут окончить партию в «дамки»; в-третьих, изволь каждый день чистить орудия.
Вообще масса неудобств.
В два часа дня стрельбы почти никогда не бывает:
— «Герман» пьет кофе.
После двух часов, выпив кофе, «герман» идет на свои земляные работы, а мы изволь стрелять!
Солдаты это хорошо знают, а потому пользуются случаем — в два часа греют в чайниках воду и успевают чаю попить!
— «Герман» — кофе, а мы — чай!
Но раз не угадали.
Только что сели за чай, как из телефонной землянки выскакивает взводный:
— Ба-ата-рея к бою!
— Тьфу, черт! Не дадут спокойно чай попить!
Побросали кружки, ломти черного хлеба, через секунду все были на местах. Взводный командует:
— По-о цели номер сорок пять… Угломер пятнадцать-тринадцать! Уровень тридцать-ноль! Прицел сто сорок! Гранатой! Первый взвод, огонь! Первое! Второе!
И пошло, и пошло…