пріюта. Такъ загоралось сердце его мщеніемъ, и горесть наложила печать на угрюмое чело…—Графъ Растопчинъ оставилъ тутъ на столбѣ Французскую надпись для непріятелей, такого содержанія: «Восемь лѣтъ украшалъ я это мѣстопребываніе, и жилъ въ немъ счастливо, среди семейства. Обитатели селенія моего оставили домы свои при вашемъ приближеніи, а я сжигаю собственный домъ, чтобы не дать вамъ осквернить его вашимъ присутствіемъ. Французы! я вамъ оставилъ на жертву два дома въ Москвѣ, съ мебелью на полтора милліона рублей; здѣсь оставляю вамъ пепелъ третьяго!»—Эта черта ожесточенія Русскаго патріотизма достойна изящной кисти живописца.
Съ 4-мъ Корпусомъ прошли мы не болѣе версты за Вороново, и тамъ остановились, для подкрѣпленія арріергарда Генерала Милорадовича, и для связи его съ главною арміею.
21-го Сентября войски отступили по большой дорогѣ къ с. Тарутину. Непріятель, открывши настоящій путь нашей арміи, соединилъ свои силы, и сталъ уже дѣйствовать противъ арріергарда наступательно. Мы шли во всю ночь; рѣчки съ дурными мостиками не мало насъ затрудняли. Мѣстоположеніе отъ самаго Воронова
