Вопросъ о польско-литовскихъ отношеніяхъ въ послѣднее время усиленно трактуется въ польской исторической литературѣ. Пока подвергалась довольно обстоятельному изслѣдованію унія Литвы и Польши въ древнѣйшее время, до Казимира Ягеллончика. Лучшимъ знатокомъ этихъ отношенiй является проф. Левицкій, посвятивший имъ нѣсколько прекрасно выполненныхъ работъ, въ которыхъ при громадной эрудиціи обращаетъ на себя вниманіе свѣжесть данныхъ и свѣжесть изложенiя[1]. Извѣстный ученый Ант. Прохаска тоже высказался по интересующему насъ вопросу въ статьѣ, посвященной Брестской уніи и въ рецензій на одну изъ работъ г. Левицкаго[2]. Но при богатствѣ эрудиціи обоихъ авторовъ трудно, однако, согласиться съ ихъ конечными выводами. Трудно понять тѣ „блага", которыя могла принести древнѣйшая унія для Литвы, именно блага культурныя. Польскіе ученые придаютъ большое значеніе внѣшней обстановкѣ уніи: нельзя же думать, что полученіе литовцами и русскими польскихъ гербовъ вносило какiя-нибудь существенныя улучшенiя въ отношенiя народовъ. Привилегии прекрасно расписывали права шляхты, но это были лишь дипломатическіе акты, не вносившие новой струи во внутреннюю жизнь Литвы и Литовской Руси. На шляхетскую вольность, умственное и экономическое развитіе Литовско-Русскаго государства влiяли не привилегии 1401 или 1413 и др. годовъ, которыя остались мертвою буквою, а совместная жизнь съ поляками втечение многихъ лѣтъ. Этимъ привилегiямъ напрасно г. Прахаска придаетъ значеніе какихъ-то свѣточей культуры для Литвы и Руси. Литовско-Русское государство продолжало развиваться на старыхъ русскихъ началахъ, медленно заимствуя у Польши то тѣ, то другiе порядки и притомъ не всегда изъ лучшихъ. Почти полтораста лѣтъ истрачено было поляками на то, чтобы въ государстверномъ смыслѣ осуществить унію, задуманную въ 1385 г., и осуществить эту идею пришлось имъ среди воплей и проклятій значительной
