друзья, общiе сеймы, собирающіеся поочередно то въ Польшѣ, то въ Литвѣ; другого рода постановленія не должны издаваться, потому что они не соотвѣтствуютъ достоинству обоихъ народовъ, и поляки даже должны дать обѣщаніе не пытаться дѣлать нововведеній въ договорѣ. Такимъ образомъ предлагался литовцами только союзъ и персональная унія, между тѣмъ какъ литовскіе законы, управленіе, границы оставались неприкосновенными и даже предварялась всякая попытка къ измѣненію договора[1]. Въ такой формѣ сообщаетъ суть предложенiй литовцевъ Кояловичъ, и его извѣстiе подтверждается другими данными. Литовцы теперь уже не довѣряютъ и королю. Они послали на сеймъ въ Люблинъ своихъ депутатовъ для переговоровъ съ радою; но эти депутаты не имѣли никакихъ полномочій. Мало того, депутаты вели переговоры прямо съ коронной радой, помимо короля. Послѣдній упрекаетъ литовскiй сеймъ въ томъ, что ихъ проектъ уніи не былъ доложенъ ему, увѣряетъ сеймъ въ своей "звыклой милости" ко всему "пожиточному" для Литвы. Изъ Люблина поляки посылаютъ депутатовъ въ Брестъ, хотя король совѣтуетъ литовцамъ пріѣхать всѣмъ вмѣстѣ въ Люблинъ, гдѣ и самъ король; онъ увѣряетъ, что цѣль уніи ― братскiй союзъ. Послѣ всѣхъ увѣренiй въ "звыклой милости" и въ желании братскаго союза народовъ, король не забылъ въ постскриптумѣ сообщить литовцамъ, что татары собираются сдѣлать нападение на Литву[2]. Такъ писалъ король литовцамъ 21 iюня; литовскiй отвѣтъ полякамъ былъ полученъ въ началѣ августа. Несогласiе литовцевъ не помѣшало, однако, королю заявить отъ своего имени и отъ имени коронной рады посламъ, въ засѣданіи 27 iюня, о полномъ будто бы согласіи Литвы на унію. Король не можетъ назначить числа, когда будутъ литовцы въ Люблинѣ, но онъ знаетъ навѣрное, что они прибудутъ скоро, безъ замедленія. Король совѣтуетъ сейму заняться текущими дѣлами, которыя все откладываются, а онъ исполнитъ по поводу уніи то, что обѣщалъ[3]. Сеймъ Люблинскій кончился ничѣмъ, разбившись объ упорство обѣихъ сторонъ. И Сѣннинскому снова пришлось упрекать, въ концѣ сейма, короля въ томъ, что сеймовыя дѣла остановились, потому что нѣтъ чиновъ Литвы, Инфлянтъ и Пруссовъ, и снова напоминать королю объ его обѣщаніяхъ[4].
Знакомствомъ съ сеймомъ 1566 г. заканчивается та часть нашей задачи, которая касается отношеній поляковъ къ вопросу объ инкорпораци Литвы. Но намъ слѣдуетъ обратиться и къ Литвѣ и намѣтить ея отношение къ тому же вопросу. Это, однако, не легко сдѣлать, потому что источники весьма скудны. Единственнымъ источникомъ въ данномъ случаѣ могутъ служить конституціи сеймовъ. Но въ сеймовой конституціи мы не найдемъ всѣхъ мотивовъ того или другого постановления консти-
