Видимо, польская дипломатія не находила въ средѣ литовской рады удобной для себя почвы. Формальный союзъ, условiя котораго только что были изложены, не помѣшалъ однако литовцамъ "всѣмъ рицерствомъ" отказаться отъ похода въ Молдавію въ 1537 г. Великій князь несомнѣнно самъ былъ заинтересованъ въ походѣ, но тѣмъ не менѣе Литовскій сеймъ отказался нарушить миръ съ волохами изъ-за чисто польскихъ интересовъ[1].
Еще болѣе устойчивыми оказались литовскіе политики въ 1544 году, когда поляки снова хотѣли вовлечь ихъ въ политику приключеній. Коронная рада и король предлагали Литвѣ заключить союзъ противъ турокъ. Литовская рада, въ отвѣтъ на настойчивыя представленія Сигизмунда I подала ему на Берестейскомъ сеймѣ особое мнѣніе. Въ немъ указывалось на то, что литовцы и раньше всегда помогали полякамъ противъ неприятелей "ради братской любви и добрыхъ сосѣдскихъ отношенiй", чего, однако, поляки далеко не выполняли. Въ настоящий моментъ не могло бы быть и рѣчи о заключеніи союза противъ турокъ, потому что поляки не прислали къ литовцамъ ни своихъ пословъ, ни офиціальной просьбы; поэтому рада полагаетъ, что предпринимаетъ союзъ самъ король по своей доброй волѣ, лично отъ себя. Впрочемъ, въ виду братскихъ отношенiй между обоими народами, литовская рада обѣщаетъ полякамъ слѣдующую помощь: если турки сами нападутъ на Польшу, направившись черезъ Валахію, литовцы выступятъ противъ нихъ всѣмъ войскомъ, если турки пойдутъ черезъ Силезію, то дадутъ помощь въ 4000 чел. конницы. Но при всемъ томъ король долженъ исхлопотать у поляковъ такія же обѣщанія по отношенiю къ Литвѣ[2].
И въ этомъ отвѣтѣ сказался прежнiй взглядъ литовцевъ на отношение къ Польшѣ, какъ дружественныхъ, но равноправныхъ народовъ.
Первые годы правленія Сигизмунда-Августа показали, что польская политическая мысль дремала въ предшествующія тридцать лѣтъ, но не заснула.
Первые же польскіе сеймы выяснили, откуда надо ждать важнѣйшихъ движеній политической жизни: посольская изба выступаетъ во всеоружіи народнаго представительства. Если во время Казимира, Александра и Сигизмунда Стараго, можно думать, что вопросомъ объ уніи руководила партія магнатовъ въ цѣляхъ усиленія государства и въ цѣляхъ захвата земель и урядовъ въ Литвѣ, то въ правление Сигизмунда Августа вопросъ былъ поднять снизу, развивался постепенно, и цѣль уніи измѣнилась.
Необходимо поближе подойти къ горну, на которомъ окончательно была выкована идея уніи, висѣвшая на политическомъ горизонтѣ съ конца XIV вѣка.
Сигизмундъ-Августъ не умѣлъ ладить съ возраставшимъ могуществомъ посольской избы. Онъ былъ слишкомъ нерѣшительнымъ для того, чтобы или дѣйствовать самостоятельно, или перейти открыто на ту или другую сторону; его мужество не шло дальше откладываній дѣла "до завтра" и выслушиванія со стороны пословъ
