ИЗЪ МЮССЕ.
Но трудъ ученика сталъ мнѣ надоѣдать. Однажды за столомъ у старика Тюиля Я встрѣтилъ Дюбуа, опору водевиля. Онъ выпить не дуракъ, задорно спѣть куплетъ И въ полпивныхъ ему весельемъ равныхъ нѣтъ. Съ правописаніемъ онъ далъ мнѣ чувство стиля. Состряпали вдвоемъ мы четверть водевиля. По ярмаркамъ его давали иногда, Хотя гоненья онъ претерпѣвалъ всегда. Вскипѣла желчь во мнѣ отъ этой неудачи. Рѣшилъ безплодный мозгъ я повернуть иначе. Придя домой, я сѣлъ, сказавши: погоди жъ, Моимъ писаніемъ я изумлю Парижъ. Задавшись риѳмами, мозги мои смѣлѣе Впервые будто бы приблизились къ идеѣ. Я заперся на ключъ писателей читать, Которыми себя задумалъ вдохновлять: Подъ полусотней книгъ трещалъ мой столъ несчастный! Я долго мучился поэмою ужасной: Луна и солнце въ ней вступали во вражду, Венера съ папою плясали въ ней въ аду. Сознай, насколько мысль моя философична: Все, что являлось намъ въ твореньяхъ единично, Какъ Брама напримѣръ, Юпитеръ, Магометъ, Платонъ и Мармонтель, Неронъ и Боссюэтъ, Я это все собралъ въ созданіи всецѣломъ; Но главный капиталъ въ твореньи этомъ смѣломъ— Такъ это ящерицъ надъ рѣчкой дружный хоръ: Расинъ въ сравненіи съ подобнымъ гимномъ вздоръ!
