ИЗЪ МИЦКЕВИЧА.
О милая дѣва, къ чему намъ, къ чему говорить? Зачѣмъ, при желаніи чувствомъ съ тобой подѣлиться, Не въ силахъ я прямо душой въ твою душу пролиться? Зачѣмъ это чувство я долженъ на звуки дробить? Пока они въ слухъ твой и въ сердце твое проникаютъ На воздухѣ вянутъ, въ устахъ у меня застываютъ.
Люблю! Ахъ, люблю!—я взываю сто разъ день и ночь А ты же смѣешься и гнѣвна бываешь порою. Зачѣмъ я не въ силахъ горячей любви превозмочь Иль выразить, высказать, въ пѣсни излить предъ тобою? Но, какъ въ летаргіи, не вижу возможности я Подняться изъ гроба и признакъ подать бытія.
Давно утрудилъ я уста безполезнымъ стараньемъ: Теперь я съ твоими устами хочу ихъ спаять И лишь объясняться съ тобою сердецъ трепетаньемъ Да лишь въ поцѣлуяхъ и вздохахъ любовь выражать. И такъ говорилъ бы съ тобою часы, дни и годы До смерти природы и послѣ кончины природы.
