Тимуръ, прочтя оскорбительное
письмо Баязета, воскликнулъ: „Сынъ
Мурата сошелъ съ ума“.
Нѣтъ! не съ ума сошелъ Муратовъ сынъ,
Ошибся ты, хромецъ надменный!
Но онъ взревѣлъ, какъ вольный левъ долинъ,
Узнавъ, что въ мірѣ есть еще одинъ,
Что дерзкихъ двое во вселенной.
И степи дрогнули подъ звонъ копытъ,
И шумъ отъ сшибки замеръ въ небѣ.
Покой пустыни воплями былъ сытъ,
Багряной кровью сумракъ былъ залитъ,
И вѣренъ былъ случайный жребій.
1899.
Тимур, прочтя оскорбительное
письмо Баязета, воскликнул: «Сын
Мурата сошел с ума».
Нет! не с ума сошел Муратов сын,
Ошибся ты, хромец надменный!
Но он взревел, как вольный лев долин,
Узнав, что в мире есть еще один,
Что дерзких двое во вселенной.
И степи дрогнули под звон копыт,
И шум от сшибки замер в небе.
Покой пустыни воплями был сыт,
Багряной кровью сумрак был залит,
И верен был случайный жребий.
1899.
