Неустанное стремленье отъ судьбы къ иной судьбѣ,
Александръ Завоеватель, я — дрожа — молюсь тебѣ.
Но не въ часъ ужасныхъ боевъ, возлѣ древнихъ Гавгамелъ,
Ты мечтой, въ ряду героевъ, безъисходно овладѣлъ.
Я люблю тебя, Великій, въ часъ иного торжества.
Были буйственные клики, ропотъ противъ божества.
И къ войскамъ ты сталъ, какъ солнце; ослѣпилъ ихъ грозный взглядъ,
И безвольно Македонцы вдругъ отпрянули назадъ.
Ты воззвалъ къ нимъ: „Вы забыли, кѣмъ вы были, что̀ теперь!
Какъ стада въ поляхъ бродили, въ чащу прятались, какъ звѣрь.
Создана отцомъ фаланга, вашу мощь открылъ вамъ онъ;
Вы со мной прошли до Ганга, въ Сарды, въ Сузы, въ Вавилонъ.
Или мните: государемъ сталъ я милостью мечей?
Мнѣ державство отдалъ Дарій! скипетръ мой, иль онъ ничей!
Неустанное стремленье от судьбы к иной судьбе,
Александр Завоеватель, я — дрожа — молюсь тебе.
Но не в час ужасных боев, возле древних Гавгамел,
Ты мечтой, в ряду героев, безысходно овладел.
Я люблю тебя, Великий, в час иного торжества.
Были буйственные клики, ропот против божества.
И к войскам ты стал, как солнце; ослепил их грозный взгляд,
И безвольно Македонцы вдруг отпрянули назад.
Ты воззвал к ним: «Вы забыли, кем вы были, что теперь!
Как стада в полях бродили, в чащу прятались, как зверь.
Создана отцом фаланга, вашу мощь открыл вам он;
Вы со мной прошли до Ганга, в Сарды, в Сузы, в Вавилон.
Или мните: государем стал я милостью мечей?
Мне державство отдал Дарий! скипетр мой, иль он ничей!
