Утомленная условностями,
Вчера, о Астарта,
Прокляла я съ восторгомъ твой возвышенный зовъ.
Я искала грѣховности,
Ласкъ леопарда,
Безсилья и дрожи безконечныхъ часовъ.
Но сегодня, о дѣвственница,
Тебѣ, не Ашерѣ,
Приношу на алтарь и мечты и цвѣты.
Освѣщенная лѣстница,
И за сумракомъ двери
Возвращенье къ невинности… да! я — какъ ты.
Ей имя Агана̀тисъ, и она
Прекраснѣй всѣхъ въ Сидонѣ. Въ темномъ взорѣ
Сверканье звѣздъ ночныхъ, а грудь блѣдна.
Въ дни юности она познала горе:
Ея женихъ, къ сидонскимъ берегамъ
Не возвратясь, погибъ безвѣстно въ морѣ.
И, дѣвственность принесши въ даръ богамъ,
Она съ тѣхъ поръ жила какъ жрица страсти,
А плату за любовь несла во храмъ.
Едва надъ далью подымались снасти,
Она спѣшила на-берегъ, ждала,
Встрѣчала моряковъ игрой запястій,
Утомленная условностями,
Вчера, о Астарта,
Прокляла я с восторгом твой возвышенный зов.
Я искала греховности,
Ласк леопарда,
Бессилья и дрожи бесконечных часов.
Но сегодня, о девственница,
Тебе, не Ашере,
Приношу на алтарь и мечты и цветы.
Освещенная лестница,
И за сумраком двери
Возвращенье к невинности… да! я — как ты.
Ей имя Агана́тис, и она
Прекрасней всех в Сидоне. В темном взоре
Сверканье звезд ночных, а грудь бледна.
В дни юности она познала горе:
Ее жених, к сидонским берегам
Не возвратясь, погиб безвестно в море.
И, девственность принесши в дар богам,
Она с тех пор жила как жрица страсти,
А плату за любовь несла во храм.
Едва над далью подымались снасти,
Она спешила на́ берег, ждала,
Встречала моряков игрой запястий,
