Когда вникаю я, какъ робкій ученикъ,
Въ твои спокойныя обдуманныя строки,
Я знаю — ты со мной! Я вижу строгій ликъ,
Я чутко слушаю великіе уроки.
О, Лейбницъ, о, мудрецъ, создатель вѣщихъ книгъ!
Ты — выше міра былъ, какъ древніе пророки.
Твой вѣкъ, дивясь тебѣ, пророчествъ не постигъ
И съ лестью смѣшивалъ безумные упреки.
Но ты не проклиналъ, и тайны отъ людей
Скрывая въ символахъ, училъ ихъ, какъ дѣтей.
Ты былъ ихъ дѣтскихъ сновъ заботливый хранитель.
А послѣ — буйный вѣкъ глумился надъ тобой,
И долго ждалъ ты часъ, назначенный судьбой…
И вотъ теперь встаешь, какъ Властный, какъ Учитель!
1897.
Когда вникаю я, как робкий ученик,
В твои спокойные обдуманные строки,
Я знаю — ты со мной! Я вижу строгий лик,
Я чутко слушаю великие уроки.
О, Лейбниц, о, мудрец, создатель вещих книг!
Ты — выше мира был, как древние пророки.
Твой век, дивясь тебе, пророчеств не постиг
И с лестью смешивал безумные упреки.
Но ты не проклинал, и тайны от людей
Скрывая в символах, учил их, как детей.
Ты был их детских снов заботливый хранитель.
А после — буйный век глумился над тобой,
И долго ждал ты час, назначенный судьбой…
И вот теперь встаешь, как Властный, как Учитель!
1897.
