Знаешь, Миньона, одинъ только разъ
Были съ тобою мы близки:
Часъ лишь одинъ былъ дѣйствительный часъ, —
Прочіе — блѣдные списки!
Свѣтъ озарилъ насъ и быстро погасъ,
Сжались извивы объятій,
Стрѣлка часовъ обозначила: „часъ“
На роковомъ циферблатѣ!
Въ этотъ лишь мигъ, лишь единственный разъ,
Видѣлъ тебя я моею!
Какъ объяснить, что покинуло насъ?
Нѣтъ, не могу, не умѣю!
Ярокъ какъ прежде, огонь твоихъ глазъ,
Ласки исполнены яда. —
Свѣтъ озарилъ насъ и быстро погасъ…
Сердце! чего жъ тебѣ надо?
Нѣтъ, не всесиленъ любовный экстазъ,
Нѣтъ мы съ тобою не близки!
Часъ лишь одинъ былъ дѣйствительный часъ.
Прочіе — блѣдные списки!
Августъ 1895.
Знаешь, Миньона, один только раз
Были с тобою мы близки:
Час лишь один был действительный час, —
Прочие — бледные списки!
Свет озарил нас и быстро погас,
Сжались извивы объятий,
Стрелка часов обозначила: «час»
На роковом циферблате!
В этот лишь миг, лишь единственный раз,
Видел тебя я моею!
Как объяснить, что покинуло нас?
Нет, не могу, не умею!
Ярок как прежде, огонь твоих глаз,
Ласки исполнены яда. —
Свет озарил нас и быстро погас…
Сердце! чего ж тебе надо?
Нет, не всесилен любовный экстаз,
Нет мы с тобою не близки!
Час лишь один был действительный час.
Прочие — бледные списки!
Август 1895.
