И все, что горемъ мнилъ — душѣ, тоской объятой
Покажется ничѣмъ передъ твоей утратой.
Т. Щепкина-Куперникъ.
Кто гордъ своимъ умомъ, кто—знатностію рода;
Кто—гордъ богатствами, кто—силою своей;
Иного къ пышности нелѣпой тянетъ мода;
Кто любитъ соколовъ, борзыхъ, или коней.
Въ любимой прихоти—для каждаго блаженство
Превыше остальныхъ. Но всѣ ихъ не цѣня,
Въ одномъ я нахожу всѣ сразу совершенства:
Твоя любовь таитъ все вмѣстѣ для меня.
Твоя любовь—цѣннѣй чѣмъ знатное рожденье,
Богаче роскоши, нарядовъ и утѣхъ.
Все, чѣмъ гордится міръ — даетъ ея владѣнье.
Принадлежишь ты мнѣ — и я счастливѣй всѣхъ.
Но можешь это все отнять ты словомъ властнымъ…
И вотъ когда навѣкъ я сдѣлаюсь несчастнымъ!..
Т. Щепкина-Куперникъ.
Ты можешь отъ меня уйти! Но знаю я,
Что все-жъ владѣть тобой я буду до могилы.
Вѣдь отъ твоей любви зависитъ жизнь моя,
И пережить ее мнѣ не достало-бъ силы.
Меня не устрашитъ страданій тяжкихъ рядъ,
Вѣдь съ первымъ же изъ нихъ — навѣки жизнь порвется;
Итакъ мнѣ никогда зависѣть не придется
Отъ прихоти твоей,—и этому я радъ.
Не огорчитъ меня любви твоей утрата,
А просто жизнь моя погаснетъ вмѣстѣ съ ней,
И какъ въ твоей любви я находилъ когда-то,
Такъ счастіе найду и въ смерти я своей.
Но въ мірѣ красоты безъ пятенъ не бываетъ…
И тайно иногда измѣна поражаетъ.
Т. Щепкина-Куперникъ.
Итакъ, я буду жить, довѣрчиво вполнѣ,
Какъ мужъ обманутый! Любви минувшей ласка
Любовью все еще казаться будетъ мнѣ,
Когда твоихъ очей еще со мною ласка,
Хоть сердце отъ меня такъ далеко ушло!
Увы… въ твоихъ глазахъ нѣтъ выраженья злобы.
Да, у другихъ давно все выдать ихъ могло-бы;
Капризы, мрачный видъ и хмурое чело…
Но небо иначе создать тебя съумѣло;
И только прелести полны твои черты.
Какія-бъ ни были въ душѣ твоей мечты—
Въ глазахъ всегда любовь и нѣжность безъ предѣла.
Но съ Евы яблокомъ краса твоя сходна,
Когда не властвуетъ въ ней чистота одна.
Т. Щепкина-Куперникъ.
Кто властенъ дѣлать зло, въ комъ есть къ нему стремленье
И кто порывъ къ нему способенъ заглушить,
Чья воля—сталь, предъ кѣмъ безсильно искушенье—
Всѣ милости небесъ тотъ вправѣ получить.
Онъ многоцѣнными дарами обладаетъ,
Не расточая ихъ. Онъ самъ свой властелинъ,
Не слабый рабъ страстей. Живетъ и умираетъ
Лишь для себя цвѣтокъ—и все жъ онъ перлъ долинъ.
Но чуть подкрадется къ нему недугъ нежданный—
И плевелъ кажется свѣжѣе, чѣмъ цвѣтокъ.
Роняетъ красота вѣнецъ свой златотканный,
Чуть прикоснется къ ней предательски порокъ.
И роза пышная и лилія лѣсная
Красу и ароматъ теряютъ, увядая.
Ф. Червинскій.
Въ какія прелести свой грѣхъ ты заключаешь,
Какимъ чарующимъ ты дѣлаешь порокъ
Которымъ честь свою безпечно ты пятнаешь,
И гадкій червь грязнитъ раскрывшійся цвѣтокъ…
Но кто бы могъ, скажи, съ усмѣшкой и презрѣньемъ
Позорить жизнь твою и дни твоихъ утѣхъ?
Лишь назовутъ тебя—и смолкнетъ осужденье,
И привлекательнымъ казаться станетъ грѣхъ…
О замокъ прелести! какъ сердце онъ плѣняетъ,
Хотя внутри его порокъ и пустота.
Такъ грязное пятно мгновенно превращаетъ
Въ очарованіе живая красота.
