Отъ избранныхъ существъ потомства мы желаемъ,
Чтобъ роза красоты цвѣла изъ рода въ родъ,
Чтобъ старому, когда къ землѣ онъ пригнетаемъ,
На смѣну возникалъ такой же юный всходъ.
А ты, въ себя лишь взоръ блестящій устремляя,
Его огонь живишь изъ нѣдръ своихъ же благъ,
И, гдѣ обиліе, тамъ голодъ порождая,
Нещаденъ къ прелести своей, какъ лютый врагъ.
Ты, міра лучшій цвѣтъ и вѣстникъ несравненный
Ликующей весны,—хоронишь отъ людей
Въ сомкнутой завязи свой жребій драгоцѣнный
И разоряешься отъ скупости своей:
Не объѣдай же міръ чрезъ мѣру и чрезъ силу,
Чтобъ все его добро не унести въ могилу.
В. Лихачовъ.
Когда глубокіе слѣды сорокалѣтья
Цвѣтущій долъ твоей красы избороздятъ
И нищенскій покровъ изъ жалкаго веретья
Замѣнитъ юности блистательный нарядъ,
Тогда то на вопросъ: что сдѣлалъ ты съ красою?
Гдѣ всѣ сокровища безпечно-добрыхъ дней?—
Постыдной было бы, нелѣпой похвальбою
Отвѣтить: всѣ они во впадинахъ очей.
Не большею ли ты себя покрылъ бы славой,
Когда бъ отвѣтить могъ: „Прекрасное дитя,
Мои долгъ вамъ уплативъ, мнѣ дастъ на старость право“,—
Кто возразилъ бы, вновь твой образъ обрѣтя?
Вотъ, отъ чего твое воспрянуло бы тѣло;
Вотъ, что остывшую бы кровь твою согрѣло.
В. Лихачовъ.
Ты видишь въ зеркалѣ свое изображенье?
Скажи ему: пора подобное создать;
Иначе у земли ты совершишь хищенье,
У юной матери отнимешь благодать.
Гдѣ та красавица, чья дѣвственная нива
Такого пахаря отвергла бы, какъ ты?
Найдется ли глупецъ, чтобъ скрыть себялюбиво
Во мракѣ гробовомъ наслѣдье красоты?
Для матери твоей ты зеркало такое жъ,
Она въ тебѣ апрѣль свой дивный узнаетъ:
Сквозь стекла старости въ родныхъ чертахъ откроешь
Ты также золотой звѣзды своей восходъ.
Но, если хочешь ты посмертнаго забвенья,
То умирай тогда одинъ—безъ отраженья.
В. Лихачовъ.
О расточительный! зачѣмъ въ расцвѣтѣ юномъ
На самого себя изводишь ты свой кладъ?
Природа не даритъ, а въ долгъ даетъ красу намъ,
И торовата къ тѣмъ, кто также тороватъ.
Прекрасный скопидомъ, зачѣмъ добро чужое,
Тебѣ врученное, считаешь ты своимъ?
Безумный ростовщикъ, зачѣмъ тебѣ такое
Богатство, если жить ты не даешь другимъ?
Вѣдь въ ростовщичество съ самимъ собой играя,
Красавецъ, ты себя обманываешь самъ:
Нашъ бренный міръ на зовъ природы покидая,
Какой, скажи, итогъ ты завѣщаешь намъ?
Краса твоя пойдетъ въ одинъ съ тобою ящикъ,
А не останется, какъ твой душеприказчикъ.
В. Лихачовъ.
Тѣ самые часы, чьей силой властной
Краса весны такъ дивно расцвѣла,—
Какъ злой тиранъ, разрушатъ видъ прекрасный
И уничтожатъ всѣ свои дѣла.
Не хочетъ время ждать! Отрада лѣта,
Глядишь, смѣнилась скучною зимой,
Замерзла жизнь, нѣтъ ни листа, ни цвѣта,
И спитъ краса подъ снѣжной пеленой.
