И вотъ недавно юный Фортинбрасъ,
Съ огнемъ въ груди неукротимо-дикимъ,
Набралъ по всѣмъ Норвегіи угламъ
Толпу бродягъ, готовыхъ изъ-за хлѣба
Поддерживать любое предпріятье;
А предпріятье это, какъ извѣстно,
Есть возвращенье злой рукой войны
Потерянныхъ отцомъ его владѣній.
Вотъ почему готовится война,
И пушки льютъ, и держатъ караулъ,
И въ цѣлой Даніи движенье и работа.
Я то же думаю: оно согласно
Съ видѣніемъ, въ доспѣхахъ боевыхъ
На стражу къ намъ пришедшимъ изъ могилы.
Причиною войны усопшій Гамлетъ,
А призракъ такъ съ нимъ схожъ!
Да, это атомъ,
Исторгшій силу изъ очей души.
Когда какъ пальма цвѣлъ великій Римъ,
Не задолго до Цезаря кончины,
Покинувъ гробъ, со стонами и воплемъ
Блуждали мертвецы — и бѣлый саванъ
Носился вдоль по улицамъ столицы.
На небесахъ явились въ солнцѣ пятна,
Кометы съ огненнымъ хвостомъ и падалъ
Кровавый дождь. Владычица морей,
Звѣзда Нептунова, померкла въ вышинѣ,
Какъ будто бы пришла кончина міра.
И намъ земля и небо ниспослали
Такой же знакъ переворотовъ страшныхъ,
Предвѣстника грозящей намъ судьбы.
Постой! Смотри: опять явился онъ!
Пускай меня видѣнье уничтожитъ,
Но я, клянусь, его остановлю.
Видѣнье, стой! Когда людскою рѣчью
Владѣешь ты — заговори со мною.
Скажи: иль подвигомъ благимъ могу я
Тебѣ покой твой возвратить,
Или судьба грозитъ твоей отчизнѣ
И я могу ее предотвратить?
О, говори! Въ твоей минувшей жизни
Ты золото не предалъ ли землѣ,
За что, какъ говорятъ, вы, привидѣнья,
Осуждены скитаться по ночамъ?
О, дай отвѣтъ! Постой и говори!
(Пѣтухъ поетъ). Останови его, Марцелло!
Не нанести ль ударъ ему?
Ударь,
Когда остановиться онъ не хочетъ.
Онъ здѣсь.
Онъ здѣсь. (Тѣнь исчезаетъ).
Исчезъ. Мы оскорбили
Величественный, королевскій призракъ;
Мы удержать его хотѣли силой,
А онъ мечу, какъ воздухъ, недоступенъ,
И нашъ ударъ — лишь злое оскорбленье.
Ему пѣтухъ отвѣтить помѣшалъ.
И вздрогнулъ онъ, какъ грѣшное творенье
При воплѣ ужаса. Я слышалъ, что пѣтухъ,
Трубачъ зари, своею звонкой пѣснью
Сгоняетъ сонъ съ очей дневного бога
И по его пронзительному крику
Изъ водъ, огня, эѳира и земли
Стекаются блуждающіе духи
Въ свою страну — и истину повѣрья
Намъ доказалъ мертвецъ, насъ посѣтившій.
Онъ вдругъ исчезъ при крикѣ пѣтуха.
Вотъ, говорятъ, что въ ночь на Рождество,
Когда мы ждемъ Спасителя явленье,
Вплоть до зари поетъ предвѣстникъ утра.
Тогда блуждать не смѣютъ привидѣнья:
Та ночь чиста, созвѣздія безвредны;
И лѣшій спитъ, и вѣдьмы не колдуютъ;
Такъ эта ночь свята и благодатна.
Да, слышалъ я, и вѣрится отчасти.
Но вотъ и Фебъ въ пурпуровой одеждѣ
Идетъ на холмъ по жемчугу росы.
Пора. Оставимъ постъ, идемъ, идемъ!
И мой совѣтъ — видѣнье этой ночи
Гамлету разсказать. Клянусь вамъ жизнью,
Духъ нѣмъ для насъ, но съ нимъ заговоритъ!
Согласны ль вы сказать объ этомъ принцу,
Какъ намъ велятъ и долгъ нашъ, и любовь?
Конечно — да; я васъ прошу объ этомъ.
Я знаю, гдѣ его найти. (Уходятъ).
И вот недавно юный Фортинбрас
С огнем в груди неукротимо диким
Набрал по всем Норвегии углам
Толпу бродяг, готовых из-за хлеба
Поддерживать любое предприятье;
А предприятье это, как известно,
Есть возвращенье злой рукой войны
Потерянных отцом его владений.
Вот почему готовится война,
И пушки льют, и держат караул,
И в целой Дании движенье и работа.
Я то же думаю: оно согласно
С видением, в доспехах боевых
На стражу к нам пришедшим из могилы.
Причиною войны усопший Гамлет,
А призрак так с ним схож!
Да, это атом,
Исторгший силу из очей души.
Когда, как пальма, цвел великий Рим,
Незадолго до Цезаря кончины,
Покинув гроб, со стонами и воплем
Блуждали мертвецы — и белый саван
Носился вдоль по улицам столицы.
На небесах явились в солнце пятна,
Кометы с огненным хвостом, и падал
Кровавый дождь. Владычица морей,
Звезда Нептунова, померкла в вышине,
Как будто бы пришла кончина мира.
И нам земля и небо ниспослали
Такой же знак переворотов страшных,
Предвестника грозящей нам судьбы.
Постой! Смотри: опять явился он!
Пускай меня виденье уничтожит,
Но я, клянусь, его остановлю.
Виденье, стой! Когда людскою речью
Владеешь ты — заговори со мною.
Скажи: иль подвигом благим могу я
Тебе покой твой возвратить,
Или судьба грозит твоей отчизне
И я могу ее предотвратить?
О, говори! В твоей минувшей жизни
Ты золото не предал ли земле,
За что, как говорят, вы, привиденья,
Осуждены скитаться по ночам?
О, дай ответ! Постой и говори!
(Петух поет). Останови его, Марцелло!
Не нанести ль удар ему?
Ударь,
Когда остановиться он не хочет.
Он здесь.
Он здесь. (Тень исчезает)
Исчез. Мы оскорбили
Величественный, королевский призрак;
Мы удержать его хотели силой,
А он мечу, как воздух, недоступен,
И наш удар — лишь злое оскорбленье.
Ему петух ответить помешал.
И вздрогнул он, как грешное творенье
При вопле ужаса. Я слышал, что петух,
Трубач зари, своею звонкой песнью
Сгоняет сон с очей дневного бога
И по его пронзительному крику
Из вод, огня, эфира и земли
Стекаются блуждающие духи
В свою страну — и истину поверья
Нам доказал мертвец, нас посетивший.
Он вдруг исчез при крике петуха.
Вот, говорят, что в ночь на Рождество,
Когда мы ждем спасителя явленье,
Вплоть до зари поет предвестник утра.
Тогда блуждать не смеют привиденья:
Та ночь чиста, созвездия безвредны;
И леший спит, и ведьмы не колдуют;
Так эта ночь свята и благодатна.
Да, слышал я, и верится отчасти.
Но вот и Феб в пурпуровой одежде
Идет на холм по жемчугу росы.
Пора. Оставим пост, идем, идем!
И мой совет — виденье этой ночи
Гамлету рассказать. Клянусь вам жизнью,
Дух нем для нас, но с ним заговорит!
Согласны ль вы сказать об этом принцу,
Как нам велят и долг наш, и любовь?
Конечно — да; я вас прошу об этом.
Я знаю, где его найти. (Уходят).
