перь; теперь, такъ не послѣ; а не теперь, такъ когда-нибудь да придется же. Быть готовымъ — вотъ все. Никто не знаетъ, что теряетъ онъ; такъ что за важность потерять рано? Будь что будетъ!
Ну, полно, Гамлетъ! Вотъ рука Лаэрта —
Прими ее отъ насъ.
Прости, Лаэртъ!
Я виноватъ; но я прошу прощенья —
И ты, какъ благородный человѣкъ,
Меня простишь. Всему двору извѣстно,
И до тебя дошли, конечно, слухи,
Что тяжкою страдаю я болѣзнью.
Поступокъ мой, такъ грубо оскорбившій
Твою природу, сердце, чувство чести —
Онъ былъ я объявляю здѣсь — безумство.
Лаэрта Гамлетъ оскорбилъ? О, нѣтъ!
Когда Гамлетъ, раздвоенный въ душѣ
И самъ не свой, Лаэрта оскорбляетъ —
Не Гамлетъ то, не онъ нанесъ обиду —
Его безуміе. А если такъ,
То онъ и самъ обиженъ глубоко:
Безумство — врагъ несчастному Гамлету.
Вотъ цѣлый дворъ: предъ нимъ я отрицаю
Злой умыселъ — и въ сердцѣ благородномъ
Оправданъ я. Я черезъ кровлю дома
Пустилъ стрѣлу — она попала въ брата.
Довольно, принцъ! Усмирена природа,
Хотя бъ она должна взывать ко мщенью
Сильнѣй всего. Но, по законамъ чести,
Отъ мира я далекъ, пока другіе,
Которыхъ честь не подлежитъ сомнѣнью,
Не скажутъ мнѣ: „мирись“. Тогда ихъ словомъ
Честь имени ограждена. Теперь же
Любовь я принимаю, какъ любовь,
И оскорбить ее я не намѣренъ.
Ни я; мы братски разрѣшимъ закладъ.
Подать рапиры!
Дай и мнѣ одну.
Лаэртъ, я для тебя — вѣнокъ лавровый:
Какъ яркая звѣзда во тьмѣ ночной,
Въ моемъ незнаніи блеснетъ твое искусство,
Насмѣшка, принцъ.
Ничуть, клянусь въ томъ честью!
Подай рапиры имъ, мой милый Озрикъ.
Закладъ тебѣ извѣстенъ, Гамлетъ?
Да.
Вы избрали слабѣйшаго бойца.
Я не боюсь: я видѣлъ васъ обоихъ.
Онъ сталъ искуснѣе и далъ впередъ.
Нѣтъ, эта тяжела; подай другую.
Дай эту мнѣ. Что всѣ одной длины?
Всѣ, всѣ одной, мой благородный принцъ.
Поставьте мнѣ вино на этотъ столъ;
перь; теперь, так не после; а не теперь, так когда-нибудь да придется же. Быть готовым — вот всё. Никто не знает, что теряет он; так что за важность потерять рано? Будь что будет!
Ну, полно, Гамлет! Вот рука Лаэрта —
Прими ее от нас.
Прости, Лаэрт!
Я виноват; но я прошу прощенья —
И ты, как благородный человек,
Меня простишь. Всему двору известно,
И до тебя дошли, конечно, слухи,
Что тяжкою страдаю я болезнью.
Поступок мой, так грубо оскорбивший
Твою природу, сердце, чувство чести —
Он был я объявляю здесь — безумство.
Лаэрта Гамлет оскорбил? О, нет!
Когда Гамлет, раздвоенный в душе
И сам не свой, Лаэрта оскорбляет —
Не Гамлет то, не он нанес обиду —
Его безумие. А если так,
То он и сам обижен глубоко:
Безумство — враг несчастному Гамлету.
Вот целый двор: пред ним я отрицаю
Злой умысел — и в сердце благородном
Оправдан я. Я через кровлю дома
Пустил стрелу — она попала в брата.
Довольно, принц! Усмирена природа,
Хотя б она должна взывать ко мщенью
Сильней всего. Но, по законам чести,
От мира я далек, пока другие,
Которых честь не подлежит сомненью,
Не скажут мне: «Мирись». Тогда их словом
Честь имени ограждена. Теперь же
Любовь я принимаю, как любовь,
И оскорбить ее я не намерен.
Ни я; мы братски разрешим заклад.
Подать рапиры!
Дай и мне одну.
Лаэрт, я для тебя — венок лавровый:
Как яркая звезда во тьме ночной,
В моем незнании блеснет твое искусство,
Насмешка, принц.
Ничуть, клянусь в том честью!
Подай рапиры им, мой милый Озрик.
Заклад тебе известен, Гамлет?
Да.
Вы избрали слабейшего бойца.
Я не боюсь: я видел вас обоих.
Он стал искуснее и дал вперед.
Нет, эта тяжела; подай другую.
Дай эту мне. Что, все одной длины?
Все, все одной, мой благородный принц.
Поставьте мне вино на этот стол;
