Гамлетъ. Этимъ знаніемъ я не могу похвалиться, чтобъ не равнять себя съ нимъ, такъ какъ знать совершенно другого, значитъ знать самого себя.
Озрикъ. Я хотѣлъ сказать, принцъ, что касается фехтованья: если вѣрить, что о немъ говорятъ, ему нѣтъ равнаго.
Гамлетъ. Какое его оружіе?
Озрикъ. Шпага и кинжалъ.
Гамлетъ. Стало-быть два оружія. Дальше.
Озрикъ. Король прозакладывалъ ему шесть арабскихъ жеребцовъ; Лаэртъ, съ своей стороны, какъ я слышалъ, шесть французскихъ шпагъ и кинжаловъ со всѣми принадлежностями, какъ-то: портупеями и прочимъ. Три изъ этихъ принадлежностей точно чрезвычайно красивы, соотвѣтствуютъ рукояткамъ. Эти необыкновенныя принадлежности сдѣланы съ большимъ вкусомъ.
Гамлетъ. Что вы называете принадлежностями?
Гораціо. Я зналъ, что вамъ придется поучаться его комментаріями, пока онъ кончитъ.
Озрикъ. Принадлежности, принцъ — портупеи.
Гамлетъ. Это выраженіе было бы больше кстати, если бы мы могли носить при себѣ пушку, а покамѣстъ пусть останутся портупеями. Однако, дальше. Шесть арабскихъ жеребцовъ противъ шести французскихъ шпагъ съ ихъ приборомъ и тремя принадлежностями съ большимъ вкусомъ — это французскій закладъ противъ датскаго. По какому же случаю они все это прозакладывали?
Озрикъ. Король держалъ пари, ваше высочество, что изъ двѣнадцати ударовъ Лаэртъ выиграетъ передъ вами только три; онъ же ручается за девять. Опытъ сдѣлаютъ сейчасъ же, если вашему высочеству угодно дать отвѣтъ.
Гамлетъ. А если я отвѣчу: нѣтъ?
Озрикъ. Я хотѣлъ сказать, принцъ, если вы согласитесь.
Гамлетъ. Я буду прохаживаться здѣсь въ залѣ. Съ позволенія его величества, теперь я наслаждаюсь здѣсь свѣжимъ воздухомъ. Прикажите принесть рапиры; если Лаэрту есть охота и король остается при своемъ намѣреніи, я постараюсь выиграть ему закладъ, когда съумѣю; не удастя — такъ на мою долю достанутся стыдъ и лишніе удары.
Озрикъ. Прикажете такъ и доложить?
Гамлетъ. Да, съ украшеніями въ вашемъ вкусѣ.
Озрикъ. Поручаю себя вашей милости, принцъ. (Уходитъ).
Гамлетъ. Къ вашимъ услугамъ. Онъ хорошо дѣлаетъ, что поручаетъ самъ себя моей милости: ничей языкъ не постарался бы объ этомъ.
Гораціо. Улетѣла птичка съ скорлупой яичка.
Гамлетъ. Онъ и за грудь матери не принимался, я думаю, безъ комплиментовъ. Онъ, какъ и многіе того же разбора, въ которыхъ влюбленъ пустой вѣкъ, поймали только наружность разговора, родъ шипучаго газа, вылетающаго посреди глупѣйшихъ сужденій, а коснись ихъ для опыта — и пузыри исчезли.
Придворный. Его величество, принцъ, посылалъ къ вамъ молодого Озрика, и онъ доложилъ, что вы дождетесь его въ залѣ. Его величество прислалъ меня узнать, не прошла ли у васъ охота сразиться съ Лаэртомъ и не желаете ли вы отсрочки?
Гамлетъ. Я вѣренъ своимъ намѣреніямъ: они соображаются съ желаніями короля. Если ему досугъ, я готовъ теперь, или когда угодно, предполагая, что буду такъ же, какъ и теперь, въ состояніи держать рапиру.
Придворный. Король, королева и всѣ идутъ сюда.
Гамлетъ. Въ добрый часъ.
Придворный. Королева желаетъ, чтобъ вы ласково обратились къ Лаэрту, прежде чѣмъ начнете поединокъ.
Гамлетъ. Ея совѣтъ хорошъ. (Придворный уходитъ).
Гораціо. Вы проиграете закладъ, принцъ.
Гамлетъ. Не думаю. Съ тѣхъ поръ какъ онъ уѣхалъ во Францію, я безпрестанно упражнялся. Я выиграю закладъ. Однако, ты не можешь себѣ представить, какъ мнѣ тяжело на сердцѣ. Да это вздоръ.
Гораціо. Нѣтъ, принцъ.
Гамлетъ. Это глупость, а между тѣмъ родъ грустнаго предчувствія; женщину оно могло бы испугать.
Гораціо. Если душѣ вашей что-нибудь не нравится — повинуйтесь ей. Я предупрежу ихъ приходъ, скажу, что вы не расположены.
Гамлетъ. Нисколько. Я смѣюсь надъ предчувствіями: и воробей не погибнетъ безъ воли Провидѣнія. Не послѣ, такъ те-
Гамлет. Этим знанием я не могу похвалиться, чтоб не равнять себя с ним, так как знать совершенно другого, значит знать самого себя.
Озрик. Я хотел сказать, принц, что касается фехтованья: если верить, что о нем говорят, ему нет равного.
Гамлет. Какое его оружие?
Озрик. Шпага и кинжал.
Гамлет. Стало быть два оружия. Дальше.
Озрик. Король прозакладывал ему шесть арабских жеребцов; Лаэрт, с своей стороны, как я слышал, шесть французских шпаг и кинжалов со всеми принадлежностями, как то: портупеями и прочим. Три из этих принадлежностей точно чрезвычайно красивы, соответствуют рукояткам. Эти необыкновенные принадлежности сделаны с большим вкусом.
Гамлет. Что вы называете принадлежностями?
Горацио. Я знал, что вам придется поучаться его комментариями, пока он кончит.
Озрик. Принадлежности, принц, — портупеи.
Гамлет. Это выражение было бы больше кстати, если бы мы могли носить при себе пушку, а покамест пусть останутся портупеями. Однако, дальше. Шесть арабских жеребцов против шести французских шпаг с их прибором и тремя принадлежностями с большим вкусом — это французский заклад против датского. По какому же случаю они все это прозакладывали?
Озрик. Король держал пари, ваше высочество, что из двенадцати ударов Лаэрт выиграет перед вами только три; он же ручается за девять. Опыт сделают сейчас же, если вашему высочеству угодно дать ответ.
Гамлет. А если я отвечу: нет?
Озрик. Я хотел сказать, принц, если вы согласитесь.
Гамлет. Я буду прохаживаться здесь в зале. С позволения его величества, теперь я наслаждаюсь здесь свежим воздухом. Прикажите принесть рапиры; если Лаэрту есть охота и король остается при своем намерении, я постараюсь выиграть ему заклад, когда сумею; не удастя — так на мою долю достанутся стыд и лишние удары.
Озрик. Прикажете так и доложить?
Гамлет. Да, с украшениями в вашем вкусе.
Озрик. Поручаю себя вашей милости, принц. (Уходит)
Гамлет. К вашим услугам. Он хорошо делает, что поручает сам себя моей милости: ничей язык не постарался бы об этом.
Горацио. Улетела птичка с скорлупой яичка.
Гамлет. Он и за грудь матери не принимался, я думаю, без комплиментов. Он, как и многие того же разбора, в которых влюблен пустой век, поймали только наружность разговора, род шипучего газа, вылетающего посреди глупейших суждений, а коснись их для опыта — и пузыри исчезли.
Придворный. Его величество, принц, посылал к вам молодого Озрика, и он доложил, что вы дождетесь его в зале. Его величество прислал меня узнать, не прошла ли у вас охота сразиться с Лаэртом и не желаете ли вы отсрочки?
Гамлет. Я верен своим намерениям: они соображаются с желаниями короля. Если ему досуг, я готов теперь или когда угодно, предполагая, что буду так же, как и теперь, в состоянии держать рапиру.
Придворный. Король, королева и все идут сюда.
Гамлет. В добрый час.
Придворный. Королева желает, чтоб вы ласково обратились к Лаэрту, прежде чем начнете поединок.
Гамлет. Ее совет хорош. (Придворный уходит)
Горацио. Вы проиграете заклад, принц.
Гамлет. Не думаю. С тех пор как он уехал во Францию, я беспрестанно упражнялся. Я выиграю заклад. Однако, ты не можешь себе представить, как мне тяжело на сердце. Да это вздор.
Горацио. Нет, принц.
Гамлет. Это глупость, а между тем род грустного предчувствия; женщину оно могло бы испугать.
Горацио. Если душе вашей что-нибудь не нравится — повинуйтесь ей. Я предупрежу их приход, скажу, что вы не расположены.
Гамлет. Нисколько. Я смеюсь над предчувствиями: и воробей не погибнет без воли провидения. Не после, так те-
