Норвежцы.
Куда назначены?
На поляковъ.
А кто ведетъ ихъ?
Фортинбрасъ, племянникъ
Маститаго норвежскаго монарха.
Вся Польша вашего похода цѣль,
Или одно изъ пограничныхъ мѣстъ?
Сказать вамъ истину безъ прибавленья,
Такъ мы идемъ завоевать мѣстечко,
Которое не дастъ намъ ничего,
За исключеньемъ своего названья.
Я за него не далъ бы трехъ червонцевъ,
Да больше и не дастъ оно дохода
Ни намъ, ни Польшѣ, если бъ и продали.
Такъ поляки и защищать его не будутъ.
О, нѣтъ, они его ужъ укрѣпили.
Двѣ тысячи солдатъ и двадцать тысячъ
Червонцевъ не рѣшатъ ничтожный споръ!
Вотъ язва благоденствія и мира:
Она горитъ внутри, когда снаружи
Причины къ смерти нѣтъ. Благодарю васъ.
Богъ да хранитъ васъ. (Уходитъ).
Принцъ, угодно вамъ
Итти?
Я тотчасъ буду къ вамъ, идите.
Какъ все винитъ меня! Малѣйшій случай
Мнѣ говоритъ: проснись, лѣнивый мститель:
Что человѣкъ, когда свое все благо
Онъ полагаетъ въ снѣ? Онъ звѣрь — и только.
Кто создалъ насъ съ такою силой мысли,
Что въ прошлое и въ будущность глядимъ,
Тотъ вѣрно въ насъ богоподобный разумъ
Вселилъ не съ тѣмъ, чтобъ онъ безъ всякой пользы
Истлѣлъ въ душѣ. Слѣпое ль то забвенье,
Или желаніе узнать конецъ
Со всей подробностью? О, въ этой мысли,
Какъ разложить ее, на часть ума
Три части трусости. Не понимаю,
Зачѣмъ живу, чтобъ только говорить:
„Свершай, свершай“, когда во мнѣ для дѣла
И сила есть, и средства, и желанье!
Меня зовутъ великіе примѣры,
Великіе, какъ міръ. Вотъ это войско
И юный вождь, принцъ нѣжный и цвѣтущій:
Его душа горитъ желаньемъ славы,
Лицомъ къ лицу онъ встрѣтился съ безвѣстнымъ
Исходомъ битвъ, и оболочку духа
Онъ предалъ смерти, счастью и мечамъ
Изъ-за яичной скорлупы. Великъ
Тотъ истинно, кто безъ великой цѣли
Не возстаетъ, но бьется за песчинку,
Когда задѣта честь. Каковъ же я,
Когда меня ни матери безчестье,
Ни смерь отца, ни доводы разсудка,
Ни кровь родства не могутъ пробудить?
Гляжу съ стыдомъ, какъ двадцать тысячъ войска
Идутъ на смерть и за видѣнье славы
Въ гробахъ, какъ въ лагерѣ, уснутъ. За что?
За клокъ земли, гдѣ даже нѣтъ и мѣста
Сражаться всѣмъ, гдѣ для однихъ убитыхъ
Нельзя довольно накопать могилъ.
Отнынѣ мысль проникнута будь кровью,
Иль будь ничто! (Уходитъ).
Я не хочу съ ней говорить.
Она
Васъ проситъ такъ тепло и неотступно,
Что вамъ нельзя о ней не пожалѣть.
Чего же надо ей?
Она мечтаетъ
Норвежцы.
Куда назначены?
На поляков.
А кто ведет их?
Фортинбрас, племянник
Маститого норвежского монарха.
Вся Польша вашего похода цель
Или одно из пограничных мест?
Сказать вам истину без прибавленья,
Так мы идем завоевать местечко,
Которое не даст нам ничего,
За исключеньем своего названья.
Я за него не дал бы трех червонцев,
Да больше и не даст оно дохода
Ни нам, ни Польше, если б и продали.
Так поляки и защищать его не будут.
О, нет, они его уж укрепили.
Две тысячи солдат и двадцать тысяч
Червонцев не решат ничтожный спор!
Вот язва благоденствия и мира:
Она горит внутри, когда снаружи
Причины к смерти нет. Благодарю вас.
Бог да хранит вас. (Уходит)
Принц, угодно вам
Идти?
Я тотчас буду к вам, идите.
Как все винит меня! Малейший случай
Мне говорит: проснись, ленивый мститель:
Что человек, когда свое все благо
Он полагает в сне? Он зверь — и только.
Кто создал нас с такою силой мысли,
Что в прошлое и в будущность глядим,
Тот верно в нас богоподобный разум
Вселил не с тем, чтоб он без всякой пользы
Истлел в душе. Слепое ль то забвенье,
Или желание узнать конец
Со всей подробностью? О, в этой мысли,
Как разложить ее, на часть ума
Три части трусости. Не понимаю,
Зачем живу, чтоб только говорить:
«Свершай, свершай», — когда во мне для дела
И сила есть, и средства, и желанье!
Меня зовут великие примеры,
Великие, как мир. Вот это войско
И юный вождь, принц нежный и цветущий:
Его душа горит желаньем славы,
Лицом к лицу он встретился с безвестным
Исходом битв, и оболочку духа
Он предал смерти, счастью и мечам
Из-за яичной скорлупы. Велик
Тот истинно, кто без великой цели
Не восстает, но бьется за песчинку,
Когда задета честь. Каков же я,
Когда меня ни матери бесчестье,
Ни смерь отца, ни доводы рассудка,
Ни кровь родства не могут пробудить?
Гляжу с стыдом, как двадцать тысяч войска
Идут на смерть и за виденье славы
В гробах, как в лагере, уснут. За что?
За клок земли, где даже нет и места
Сражаться всем, где для одних убитых
Нельзя довольно накопать могил.
Отныне мысль проникнута будь кровью,
Иль будь ничто! (Уходит)
Я не хочу с ней говорить.
Она
Вас просит так тепло и неотступно,
Что вам нельзя о ней не пожалеть.
Чего же надо ей?
Она мечтает
