Чтобъ положительно сказалъ я: это такъ,
А вышло иначе?
Я не припомню.
Такъ съ плечъ мнѣ голову снимите,
Когда оно не такъ. Ужъ если я
Попалъ на слѣдъ, такъ истину сыщу,
Хоть будь она сокрыта въ самомъ центрѣ.
Но какъ бы намъ развѣдать все поближе?
Вы знаете, онъ въ этой галлереѣ
Часа четыре иногда гуляетъ.
Да, правда.
И въ такой-то часъ пошлю я
Къ нему Офелію. Мы съ вами станемъ
Здѣсь за ковромъ. Замѣтьте ихъ свиданье,
И если онъ не отъ любви безуменъ,
Такъ пусть впередъ не буду я придворнымъ,
А конюхомъ, крестьяниномъ простымъ.
Увидимъ.
Посмотри, какъ грустно, бѣдный,
Идетъ онъ и читаетъ.
Прочь, прошу васъ!
Идите оба прочь! Я съ нимъ займусь.
Позвольте!
Какъ поживаете, принцъ Гамлетъ?
Гамлетъ. Слава Богу, хорошо.
Полоній. Знаете вы меня, принцъ?
Гамлетъ. Совершенно. Ты — рыбакъ.
Полоній. Нѣтъ, принцъ.
Гамлетъ. Такъ я желалъ бы, чтобы ты былъ такъ же честенъ.
Полоній. Честенъ, принцъ?
Гамлетъ. Да, сударь, быть честнымъ — значитъ, какъ ведется на этомъ свѣтѣ, быть избраннымъ изъ десяти тысячъ.
Полоній. Сущая правда, принцъ.
Гамлетъ. Потому что если солнце, божество, зарождаетъ червей, касаясь мертваго тѣла… Есть у тебя дочь?
Полоній. Есть, принцъ.
Гамлетъ. Не пускай ее на солнце. Плодородіе благодатно; но если такая благодать достанется въ удѣлъ твоей дочери — берегись, дружокъ!
Полоній. Что вы хотите этимъ сказать? (Тихо). Все на мою дочь сворачиваетъ. А, сначала онъ меня не узналъ; сказалъ, что я рыбакъ! Далеко, далеко зашелъ онъ! А, право, въ молодости и я страдалъ отъ любви не мало, почти такъ же, какъ и онъ. Заговорю съ нимъ опять. (Громко). Что вы читаете, принцъ?
Гамлетъ. Слова, слова, слова.
Полоній. Но о чемъ они говорятъ?
Гамлетъ. Съ кѣмъ?
Полоній. Я разумѣю, что написано въ книгѣ, принцъ?
Гамлетъ. Клевета. Этотъ мерзавецъ сатирикъ утверждаетъ, что у стариковъ сѣдые волосы, что лица ихъ въ морщинахъ, съ рѣсницъ течетъ амбра и вишневый клей, что у нихъ излишній недостатокъ остроумія и слабыя ноги. Хотя я свято и крѣпко во все это вѣрую, но, мнѣ кажется, не годится все писать. Вы сами, сударь, сдѣлались бы такъ же стары, какъ я, если бы могли ползти, какъ ракъ, назадъ.
Полоній (тихо). Это хотя и безуміе, однако систематическое. (Громко). Не угодно ли вамъ укрыться отъ вѣтра, принцъ?
Гамлетъ. Въ могилѣ?
Полоній. Да, это точно значило бы укрыться отъ вѣтра. (Тихо). Какъ мѣтки иногда его отвѣты! И это часто удается безумію, а уму и здравому разсудку — не такъ-то. Оставлю его и постараюсь устроить свиданіе его съ моею дочерью. (Громко). Позвольте, принцъ, засвидѣтельствовать вамъ мое почтеніе и попросить васъ дать мнѣ отпускъ.
Гамлетъ. Я ничего не дамъ вамъ охотнѣе, исключая моей жизни, моей жизни, моей жизни.
Полоній. Прощайте, принцъ.
Гамлетъ (тихо). Несносные старые дураки!
Полоній. Вы ищете принца Гамлета? Онъ тамъ.
Розенкранцъ. Благодарю васъ. (Полоній уходитъ).
Гильденштернъ. Ваше высочество!
Розенкранцъ. Глубокоуважаемый принцъ!
Чтоб положительно сказал я: это так,
А вышло иначе?
Я не припомню.
Так с плеч мне голову снимите,
Когда оно не так. Уж если я
Попал на след, так истину сыщу,
Хоть будь она сокрыта в самом центре.
Но как бы нам разведать все поближе?
Вы знаете, он в этой галерее
Часа четыре иногда гуляет.
Да, правда.
И в такой-то час пошлю я
К нему Офелию. Мы с вами станем
Здесь за ковром. Заметьте их свиданье,
И если он не от любви безумен,
Так пусть вперед не буду я придворным,
А конюхом, крестьянином простым.
Увидим.
Посмотри, как грустно, бедный,
Идет он и читает.
Прочь, прошу вас!
Идите оба прочь! Я с ним займусь.
Позвольте!
Как поживаете, принц Гамлет?
Гамлет. Слава богу, хорошо.
Полоний. Знаете вы меня, принц?
Гамлет. Совершенно. Ты — рыбак.
Полоний. Нет, принц.
Гамлет. Так я желал бы, чтобы ты был так же честен.
Полоний. Честен, принц?
Гамлет. Да, сударь, быть честным — значит, как ведется на этом свете, быть избранным из десяти тысяч.
Полоний. Сущая правда, принц.
Гамлет. Потому что если солнце, божество, зарождает червей, касаясь мертвого тела… Есть у тебя дочь?
Полоний. Есть, принц.
Гамлет. Не пускай ее на солнце. Плодородие благодатно; но если такая благодать достанется в удел твоей дочери — берегись, дружок!
Полоний. Что вы хотите этим сказать? (Тихо) Все на мою дочь сворачивает. А сначала он меня не узнал; сказал, что я рыбак! Далеко, далеко зашел он! А, право, в молодости и я страдал от любви немало, почти так же, как и он. Заговорю с ним опять. (Громко) Что вы читаете, принц?
Гамлет. Слова, слова, слова.
Полоний. Но о чем они говорят?
Гамлет. С кем?
Полоний. Я разумею, что написано в книге, принц?
Гамлет. Клевета. Этот мерзавец сатирик утверждает, что у стариков седые волосы, что лица их в морщинах, с ресниц течет амбра и вишневый клей, что у них излишний недостаток остроумия и слабые ноги. Хотя я свято и крепко во все это верую, но, мне кажется, не годится все писать. Вы сами, сударь, сделались бы так же стары, как я, если бы могли ползти, как рак, назад.
Полоний (тихо). Это хотя и безумие, однако систематическое. (Громко). Не угодно ли вам укрыться от ветра, принц?
Гамлет. В могиле?
Полоний. Да, это точно значило бы укрыться от ветра. (Тихо) Как метки иногда его ответы! И это часто удается безумию, а уму и здравому рассудку — не так-то. Оставлю его и постараюсь устроить свидание его с моею дочерью. (Громко) Позвольте, принц, засвидетельствовать вам мое почтение и попросить вас дать мне отпуск.
Гамлет. Я ничего не дам вам охотнее, исключая моей жизни, моей жизни, моей жизни.
Полоний. Прощайте, принц.
Гамлет (тихо). Несносные старые дураки!
Полоний. Вы ищете принца Гамлета? Он там.
Розенкранц. Благодарю вас. (Полоний уходит)
Гильденштерн. Ваше высочество!
Розенкранц. Глубокоуважаемый принц!
