И — точно — онъ, какъ говорите вы,
Велъ страшную игру; тогда былъ пьянъ,
Тогда поссорился за карточнымъ столомъ…“
Иль даже: „я видалъ, какъ заходилъ онъ
Въ публичный домъ“ — и прочее такое.
И примѣчай, какъ на приманку лжи
Ты рыбку истины поймаешь. Такъ
Мы, люди съ толкомъ и съ умомъ, умѣемъ
Обходами за скрытымъ переулкомъ
Проселками пройти въ село. Итакъ,
Ты можешь, слѣдуя моимъ совѣтамъ,
Лаэрта испытать. Меня ты понялъ —
Не правда ль?
Да.
Ну, Богъ съ тобой!
Прощайте.
Самъ наблюдай его поступки.
Слышу.
Да музыку чтобъ онъ не покидалъ.
Исполню все.
Прощай. Ну что, Офелія, что скажешь?
Ахъ, какъ я испугалась, о мой Боже!
Чего же, Богъ съ тобой? Что тамъ случилось?
Я шила въ комнатѣ моей, какъ вдругъ
Вбѣгаетъ Гамлетъ: плащъ на немъ разорванъ
На головѣ нѣтъ шляпы, а чулки
Развязаны и спущены до пятокъ;
Онъ блѣденъ, какъ стѣна; колѣни гнутся;
Глаза блестятъ какимъ-то жалкимъ свѣтомъ,
Какъ-будто онъ былъ посланъ преисподней,
Чтобъ разсказать объ ужасахъ ея.
Таковъ онъ былъ.
Безумный отъ любви?
Не знаю, но боюсь, что это такъ.
О чемъ же онъ съ тобою говорилъ?
Онъ крѣпко за руку меня схватилъ
И, отступивъ потомъ на всю длину
Руки своей, другою осѣнилъ онъ
Глаза и пристально смотрѣлъ въ лицо мнѣ,
Какъ-будто бы хотѣлъ его писать.
Такъ долго онъ стоялъ; потомъ, слегка
Пожавши руку мнѣ, онъ покачалъ
Три раза головой и такъ глубоко,
Такъ жалобно вздохнулъ, какъ-будто тѣло
На части распадется съ этимъ вздохомъ
И жизнь изъ груди улетитъ. Вздохнувши,
Онъ отпустилъ меня; черезъ плечо
Закинувъ голову, казалось, путь свой
Онъ видѣлъ безъ очей: безъ ихъ участья,
Онъ вышелъ за порогъ и до конца
Меня ихъ свѣтомъ озарялъ.
Пойдемъ,
Пойдемъ со мной — я короля сыщу.
Вотъ истинно безуміе любви:
Оно свирѣпствуетъ противъ себя
И насъ влечетъ къ отчаяннымъ дѣламъ
Не рѣже, чѣмъ любая изъ страстей,
Терзающихъ насъ подъ луною. Жаль!
Ты съ нимъ не говорила ль слишкомъ грубо?
Нѣтъ,
Я только не брала его посланій
И самого къ себѣ не принимала,
Какъ вы вчера, отецъ, мнѣ приказали.
Онъ отъ того и помѣшался. Жаль,
Что раньше я объ этомъ не подумалъ;
Но я боялся, что Гамлетъ шалитъ
И только хочетъ погубить тебя.
Будь проклято такое подозрѣнье!
Мы, старики, мнѣ кажется, готовы
Во мнѣніяхъ переступать за цѣль,
Какъ юноша нерѣдко забываетъ
Предусмотрительность. Идемъ же къ королю:
Онъ долженъ все узнать. Гораздо хуже
Скрыть эту страсть отъ короля,
Чѣмъ тайну Гамлета разоблачить.
Пойдемъ. (Уходятъ).
И — точно — он, как говорите вы,
Вел страшную игру; тогда был пьян,
Тогда поссорился за карточным столом…»
Иль даже: «Я видал, как заходил он
В публичный дом» — и прочее такое.
И примечай, как на приманку лжи
Ты рыбку истины поймаешь. Так
Мы, люди с толком и с умом, умеем
Обходами за скрытым переулком
Проселками пройти в село. Итак,
Ты можешь, следуя моим советам,
Лаэрта испытать. Меня ты понял —
Не правда ль?
Да.
Ну, бог с тобой!
Прощайте.
Сам наблюдай его поступки.
Слышу.
Да музыку чтоб он не покидал.
Исполню все.
Прощай. Ну что, Офелия, что скажешь?
Ах, как я испугалась, о мой боже!
Чего же, бог с тобой? Что там случилось?
Я шила в комнате моей, как вдруг
Вбегает Гамлет: плащ на нем разорван
На голове нет шляпы, а чулки
Развязаны и спущены до пяток;
Он бледен, как стена; колени гнутся;
Глаза блестят каким-то жалким светом,
Как будто он был послан преисподней,
Чтоб рассказать об ужасах ее.
Таков он был.
Безумный от любви?
Не знаю, но боюсь, что это так.
О чем же он с тобою говорил?
Он крепко за руку меня схватил
И, отступив потом на всю длину
Руки своей, другою осенил он
Глаза и пристально смотрел в лицо мне,
Как будто бы хотел его писать.
Так долго он стоял; потом, слегка
Пожавши руку мне, он покачал
Три раза головой и так глубоко,
Так жалобно вздохнул, как будто тело
На части распадется с этим вздохом
И жизнь из груди улетит. Вздохнувши,
Он отпустил меня; через плечо
Закинув голову, казалось, путь свой
Он видел без очей: без их участья,
Он вышел за порог и до конца
Меня их светом озарял.
Пойдем,
Пойдем со мной — я короля сыщу.
Вот истинно безумие любви:
Оно свирепствует против себя
И нас влечет к отчаянным делам
Не реже, чем любая из страстей,
Терзающих нас под луною. Жаль!
Ты с ним не говорила ль слишком грубо?
Нет,
Я только не брала его посланий
И самого к себе не принимала,
Как вы вчера, отец, мне приказали.
Он от того и помешался. Жаль,
Что раньше я об этом не подумал;
Но я боялся, что Гамлет шалит
И только хочет погубить тебя.
Будь проклято такое подозренье!
Мы, старики, мне кажется, готовы
Во мнениях переступать за цель,
Как юноша нередко забывает
Предусмотрительность. Идем же к королю:
Он должен все узнать. Гораздо хуже
Скрыть эту страсть от короля,
Чем тайну Гамлета разоблачить.
Пойдем. (Уходят)
