За преданность покинутой синьорѣ.
Прощай! (Уходитъ).
Благодарить она васъ будетъ, если
Сойдетесь съ ней. О, какъ она добра,
Какъ благородна! Господинъ мой встрѣтитъ
Холодность въ ней, когда такъ горячо
Сочувствуетъ она моей синьорѣ.
Ахъ, какъ любовь сама себя морочитъ!
Посмотримъ на портретъ ея. О, если бъ
Мое лицо въ такомъ уборѣ было,
Оно не хуже было бъ, чѣмъ ея.
А все таки польстилъ ей живописецъ,
Иль слишкомъ я къ самой себѣ пристрастна.
Ея коса каштановаго цвѣта,
Моя же — свѣтлорусаго. О, если
Лишь это къ ней любовь его влечетъ,
Я заведу парикъ такого цвѣта.
Глаза у ней такіе жъ, какъ мои;
Но низокъ лобъ — мой лобъ гораздо выше.
Но что же въ ней его очаровало,
Чего бы онъ во мнѣ любить не могъ,
Когда любовь была бы не слѣпою?
Возьми же, тѣнь, съ собою эту тѣнь
Соперницы твоей. О, какъ онъ будетъ
Боготворить, лелѣять, цѣловать
Тебя, бездушный образъ! Но когда бъ
Былъ смыслъ малѣйшій въ этомъ поклоненьи,
Была бы я — не ты — его предметомъ.
Къ тебѣ я буду ласкова за то,
Что и она добра была со мною.
Не будь того, Юпитеромъ клянусь,
Я вырвала бы очи изъ портрета,
Чтобъ мой синьоръ на нихъ не любовался.
