Любовь безъ измѣненья—
И будутъ полны красоты
Всегда ихъ поколѣнья.
Природа, щедрая въ дарахъ,
Дѣтей ихъ не оставитъ:
Отъ пятенъ, трещинъ на губахъ
Она ихъ всѣхъ избавитъ,
И знакамъ, вѣстникамъ дурнымъ,
Забытымъ при рожденьи,
Потомъ же пагубнымъ инымъ,
Не быть въ ихъ поколѣньи.
Теперь росою полевой
Покои окропите,
И миръ и счастье въ домъ людской
Навѣки водворите!
О, эльфы, радостной толпой
Умыться торопитесь,
Но утромъ будьте всѣ со мной,
Съ разсвѣтомъ воротитесь.
Когда не угодили вамъ мы, тѣни,
То я прошу—исправится бѣда—
Предположить, что въ мірѣ сновидѣній
Вы были здѣсь уснувши, господа;
Что слабое, пустое представленье
Есть легкій сонъ—не болѣе того;
Не будьте же вы строгими въ сужденьи,
Простите насъ—мы просимъ одного.
Исправиться мы, право, не забудемъ.
Какъ честный Пукъ, я клясться вамъ готовъ,
Что ежели мы счастливы такъ будемъ,
И избѣжимъ мы брани и свистковъ,
То вы отъ насъ вознагражденья ждите,
Не то лгуномъ вы Пука назовите.
Ночь добрую желаю всѣмъ—одинъ,
А вы меня хлопками наградите,
И—вѣрьте мнѣ—исправится Робинъ!
Любовь без измененья—
И будут полны красоты
Всегда их поколенья.
Природа, щедрая в дарах,
Детей их не оставит:
От пятен, трещин на губах
Она их всех избавит,
И знакам, вестникам дурным,
Забытым при рожденьи,
Потом же пагубным иным,
Не быть в их поколеньи.
Теперь росою полевой
Покои окропите,
И мир и счастье в дом людской
Навеки водворите!
О, эльфы, радостной толпой
Умыться торопитесь,
Но утром будьте все со мной,
С рассветом воротитесь.
Когда не угодили вам мы, тени,
То я прошу—исправится беда—
Предположить, что в мире сновидений
Вы были здесь уснувши, господа;
Что слабое, пустое представленье
Есть легкий сон—не более того;
Не будьте же вы строгими в сужденьи,
Простите нас—мы просим одного.
Исправиться мы, право, не забудем.
Как честный Пук, я клясться вам готов,
Что ежели мы счастливы так будем,
И избежим мы брани и свистков,
То вы от нас вознагражденья ждите,
Не то лгуном вы Пука назовите.
Ночь добрую желаю всем—один,
А вы меня хлопками наградите,
И—верьте мне—исправится Робин!
