Синьоръ, прошу оставьте насъ вдвоемъ;
Поговорить намъ нужно съ глазу-на-глазъ.
Такъ что же вы хотѣли мнѣ сказать?
Свѣтлѣйшій герцогъ, я открыть вамъ долженъ
То, что велятъ скрывать законы дружбы;
Но ваша доброта и благосклонность
Ко мнѣ, хотя я ихъ и недостоинъ,
Мнѣ ставятъ долгомъ то вамъ сообщить,
Чего бъ не выдалъ ни за что на свѣтѣ.
Такъ знайте жъ, герцогъ: другъ мой Валентинъ
Задумалъ ночью вашу дочь похитить
И замыселъ мнѣ свой довѣрилъ самъ.
Я знаю, вы ее рѣшились выдать
За Туріо, хоть онъ ей не по сердцу —
И это бѣгство было бы жестокимъ
Ударомъ вамъ на склонѣ вашихъ дней.
Поэтому мой долгъ велитъ скорѣе
Разстроить планы друга моего,
Чѣмъ, скрывши ихъ, на васъ обрушить горе,
Которое могло бы, наконецъ,
Свести васъ преждевременно въ могилу.
Протей, благодарю васъ за услугу,
Столь благородную. Пока я живъ,
Располагайте мной. Я самъ нерѣдко
Взаимную любовь ихъ подмѣчалъ,
Когда они меня считали спящимъ.
Я удалить рѣшился Валентина
Отъ моего двора и отъ нея.
Одна боязнь — увлечься подозрѣньемъ
И безъ вины обидѣть человѣка,
Чего всегда стараюсь избѣжать,
Меня остановила. Впрочемъ, я
Съ нимъ ласковъ былъ затѣмъ лишь, чтобъ узнать
О томъ, что вы теперь мнѣ сообщили.
Я знаю, какъ доступны увлеченьямъ
