О, мой цвѣтокъ прелестный! Осыпаю
Цвѣтами брачную твою кровать
И буду по ночамъ ходить сюда,
Чтобъ ихъ водою чистой орошать…
Иль ежели воды не станетъ, то, рыдая,
Въ слезахъ я стоны буду растворять
И еженочно тризну совершая,
Невѣсты гробъ цвѣтами осыпать.
Мнѣ пажъ даетъ сигналъ… подходитъ кто-то…
Чья святотатственная здѣсь нога
Блуждаетъ ночью и смущаетъ тризну,
Любви обряда вѣрной?.. Какъ?
И съ факеломъ? Сокрой на мигъ меня, о, ночь!
Подай мнѣ ломъ и заступъ ты желѣзный
На, вотъ письмо: его по утру завтра
Ты государю-батюшкѣ отдай!
Дай факелъ! Если жизнью дорожишь ты,
Что бъ ни услышалъ ты иль ни увидѣлъ
Стой въ сторонѣ, ни въ чемъ мнѣ не мѣшай…
Спускаюсь въ ложе смертное за тѣмъ я,
Чтобы въ лицо мою синьору видѣть;
За тѣмъ еще особенно, чтобъ съ пальца
Снять многоцѣнное кольцо у ней,
Кольцо, предназначаемое мною
На дорогое дѣло… Удались же,
Уйди ты, — но коли посмѣешь, увлеченный
Ты подозрѣніемъ, подсматривать за тѣмъ,
Что буду дѣлать я, то — Богъ свидѣтель!
Я разорву тебя на части, и кусками
Голодное кладбище я усѣю.
Какъ самый часъ — намѣренья мои
Ужасны, дики и неумолимѣй,
Чѣмъ тигръ голодный или море въ бурю.
Уйду, мессеръ и вамъ мѣшать не буду.
Докажешь тѣмъ любовь мнѣ. На!
Живи, будь счастливъ и прощай, голубчикъ!
Вотъ оттого то я и спрячусь гдѣ нибудь…
Ужасенъ взглядъ его и думы страшны.
Ты, зѣвъ треклятый, ты, утроба смерти
Упитанная лучшимъ на землѣ!
Я силой челюсти твои гнилыя
Раздвину, втисну силой же тебѣ
Я въ глотку новую добычу.
Изгнанникъ то, Монтекки то надменный…
Убійца брата дорогой невѣсты…
Отъ горя и печали, говорятъ,
Сошло во гробъ прелестное созданье,
И наругаться онъ пришелъ сюда
Надъ мертвыми тѣлами ихъ обоихъ;
Не допущу его! (Приближается).
Останови
Ты! свой несчастный замыселъ, о гнусный
Монтекки! Неужели можетъ месть
Идти за грани смерти? Не пущу я
Тебя, изгнанникъ подлый! Повинуйся.
Да! точно долженъ и за тѣмъ пришелъ…
О, добрый, милый юноша! Прошу я:
Не искушай отчаяннаго ты!
Бѣги, оставь меня! Смотри ты, сколько
И безъ тебя здѣсь мертвыхъ — устрашися!
Молю, о юноша! Меня во грѣхъ
Ты новый не вводи и ярости во мнѣ
Не раздразни… Бѣги! клянуся небомъ:
Тебя люблю я больше чѣмъ себя…
Противъ себя лишь самого сюда я
Пришелъ вооруженный… О! не медли!
Уйди! въ живыхъ останься! разскажи
Ты послѣ, что безумца состраданье
Тебя спасло отъ гибели.
На бой
Я вызываю это состраданье:
Тебя я какъ преступника схвачу.
Зовешь на бой?.. такъ берегись же, мальчикъ!
О, Господи! дерутся! Стражу кликну!
О! я убитъ… Коль жалость есть въ тебѣ,
Открой гробницу, положи съ Джульеттой.
Да будетъ такъ! Но дай въ лицо вгляжусь я:
То родственникъ Меркуціо, графъ Парисъ.
Что мнѣ такое говорилъ слуга мой,
