Подождите!
Встань же!
Ступай въ мою рабочую!
Сейчасъ!
О Господи! что за безумство!
Тотчасъ!
Кто тамъ стучитъ? Откуда? Что угодно?
Впустите-ко! узнаете, съ чѣмъ къ вамъ я!
Пришла я отъ синьоры отъ Джульетты.
Ну, такъ добро пожаловать! Идите!
Ахъ, мой отецъ святой! Скажи, святой отецъ,
Гдѣ мужъ моей синьоры, гдѣ тутъ Ромео?
Вонъ на землѣ онъ, пьянъ отъ слезъ своихъ.
Ну, вотъ совсѣмъ, какъ и моя синьора,
Точнехонько!
О, горестное сходство!
Плачевный видъ!
Лежитъ она вотъ такъ же,
Рыдаетъ все да плачетъ, плачетъ да рыдаетъ!
Да встаньте, встаньте, если вы мужчина.
Джульеттой васъ я, ею заклинаю: встаньте.
Что очень въ охи вы вдались да въ ахи?
Кормилица!
Синьоръ, синьоръ! Вѣдь всѣ помремъ мы!
Ты о Джульеттѣ говорила? что съ ней?
О, лютаго она убійцу видитъ
Теперь во мнѣ, который запятналъ
Цвѣтъ первый нашихъ радостей такою
Родной и близкой кровью? Гдѣ она?
Что съ ней? Что говоритъ о страсти тайной
О нашей тайная моя жена?
Ахъ, ничего, синьоръ! А все лишь плачетъ-плачетъ!
То на постелю бросится, то вскочитъ,
Зоветъ Тибальта, Ромео вдругъ кричитъ
И бросится опять въ постелю!
Это имя,
Какъ пуля изъ пищали смертоносной,
Ее сражаетъ, какъ рука моя сразила
Проклятая ея родного… О! скажи мнѣ,
Скажи мнѣ, падре: гдѣ, въ которой части
Состава моего презрѣнной имя
Сокрыто это? о, скажи, чтобъ могъ я
Жилище ненавистное его
Разрушить. (Хочетъ заколоться).
Удержи отчаянную руку!
Мужчина ль ты? По виду ты мужчина,
Но по слезамъ ты женщина, а дикій
Твой замыселъ достоинъ только звѣря
О, баба безобразная подъ видомъ
Мужчины! или, хуже даже, звѣрь ты
Чудовищный подъ видомъ обоихъ!
Ты изумилъ меня: клянусь святымъ
Я нашимъ орденомъ! Въ тебѣ я больше
Предполагалъ характера и воли!
Убилъ Тибальта, а теперь себя
Убить ты хочешь и убить жену,
Которая живетъ однимъ тобою!
Вѣдь самого себя проклятью предаешь ты,
Ругаешься надъ жизнью, небомъ и землею!
Жизнь, небо и земля соединились
Въ твоемъ рожденьи: ты отъ нихъ отъ всѣхъ
Отречься хочешь! Фуй!.. Вѣдь ты срамишь
Любовь свою и красоту и умъ!
Какъ ростовщикъ богатствами владѣешь
Безъ пользы ты, какъ надо не умѣешь
Употреблять любовь и умъ и красоту.
Краса твоя — фигура восковая,
Лишенная душевной силы мужа;
Любовь твоя и клятва — вѣроломство,
Убійство той, кого клялся любить ты;
А умъ твой разумъ, это украшенье
Любви и красоты, — слѣпой вожакъ для нихъ,
И все равно теперь, что у солдата
Неловкаго въ пороховницѣ порохъ;
Онъ вспыхнулъ отъ оплошности твоей
И сталъ тебѣ въ погибель, не въ защиту.
Ну, встань же, человѣкъ! Жива твоя Джульетта,
Изъ за которой ты отъ горя умиралъ;
Ты счастливъ: могъ ты быть убитъ Тибальтомъ,
Но самъ убилъ Тибальта! Ты ль не счастливъ?
Законъ, грозящій смертью — другъ тебѣ,
Смерть обратилъ въ изгнанье онъ. Ну, ты ли
