Чего?
Возьми мой вѣеръ и ступай впереди.
Пробило девять, какъ услала няню,
И въ полчаса сходить она хотѣла…
А можетъ, не нашла… Нѣтъ! быть не можетъ!
Хромая словно эта няня! ахъ!
Любви послами мыслямъ быть бы надо;
Онѣ летятъ скорѣй, чѣмъ солнышка лучи,
Что мракъ ночной съ холмовъ высокихъ гонятъ:
На голубяхъ любовь на легкихъ ѣздитъ
И съ быстрыми какъ вѣтръ крылами купидонъ.
Достигло солнце крайней точки бѣга
Дневного… Съ девяти и до полудня
Три тягостныхъ часа прошли… Ея все нѣтъ.
Будь у нея кровь юности горячая
И страсти пылъ, она бъ какъ мячикъ мчалась…
Я перекинула бъ ее единымъ словомъ
Къ любезному, а онъ ее ко мнѣ.
Но эти люди старые — что мертвые:
Недвижны, вялы, блѣдны какъ свинецъ.
О Боже! вотъ… Кормилица, мой сахаръ!
Ну что? Его ты видѣла? Да отошли ты
Скорѣе человѣка твоего.
Выдь, Пьетро, и останься у дверей.
Что, няня, жизнь моя! О Боже! взглядъ твой мраченъ!
Будь хоть дурная вѣсть, скажи съ веселымъ видомъ
Ее по-крайности! А доброй вѣсти
Отраднѣйшую музыку зачѣмъ же
Лица печальнымъ выраженьемъ портить?
Уфъ! мочи нѣтъ… Дай ты вздохнуть немного:
Всѣ косточки болятъ… Сломала жъ я конецъ!
Костями бы своими я за вѣсти
Съ тобою помѣняться рада… Ну-же,
Скорѣе, няня, говори, скорѣе!
Ахъ, Господи! вотъ загорѣлось! Можно
Пождать съ минутку: говорятъ вѣдь вамъ,
Что я совсѣмъ дыханія лишилась.
Вѣдь есть на столько же, чтобы сказать мнѣ,
Что ты совсѣмъ дыханія лишилась.
Вѣдь оправданья въ медленности, право,
Длиннѣй, чѣмъ то, въ чемъ ихъ приносишь ты.
Съ хорошей ты, съ дурной ли вѣстью? только
Лишь это, а подробности потомъ.
Дай мнѣ узнать: съ хорошею ль, съ дурною ль?
