О, святый Франческо! Что за перемѣна!
Къ Розалинѣ страстенъ онъ былъ и вдругъ — измѣна!
Ахъ! любовь у юношей, видно, лишь въ очахъ,
А не въ сердцѣ… Господи!.. сколько слезъ, бывало,
На твоихъ на блѣдныхъ я видывалъ щекахъ,
Изъ за Розалины все!.. Даромъ же пропала
Соль ихъ на подправку страсти этой лживой,
Отъ которой нѣтъ теперь даже и отзыва!
Вздохи твои солнышко по небу едва ли
До сихъ поръ разсѣяло; стонъ твоей печали
Въ слухѣ моемъ старческомъ все еще звучитъ…
Да взгляни ты: слѣдъ еще до сихъ поръ хранитъ
Старыхъ слезъ не высохшихъ блѣдная ланита!
Если былъ собою ты, ежели твоимъ
Было горе старое, — вѣдь вы оба съ нимъ
Были Розалинины… И она забыта!
Ну, скажи, пожалуйста: коль въ мужчинѣ страсть
Такъ ничтожна, — женщинѣ мудрено ли пасть?
За любовь къ ней слышалъ я вѣчно нареканья.
За любовь, ребенокъ?.. Нѣтъ за обожанье!
Ты жъ велѣлъ въ могилу мнѣ любовь зарыть!
Не за тѣмъ, чтобъ выкопать изъ земли другую.
Перестань, о, падре, ты такъ меня бранить!
За любовь любовью же та, кого люблю я,
Платитъ мнѣ; другая вѣдь такъ не поступала!
Охъ! другая эта видно вѣрно знала,
Что въ тебѣ любовь твоя только наизусть,
Буквъ не разбираючи, свой урокъ читала.
Но пойдемъ, ты — вѣтренникъ! Такъ и быть ужъ, пусть!
По одной причинѣ я помогать рѣшуся:
Можетъ быть… Кто вѣдаетъ? бракъ нежданный сей
Кончитъ ссоры вѣчныя вашихъ двухъ семей…
О! пойдемъ же, падре мой! Я вѣдь тороплюся.
Осторожно-медленный шагъ всегда вѣрнѣй.
Куда дѣвался къ чорту этотъ Ромео?
Скажи: не приходилъ онъ ночью въ домъ?
Въ отцовскій — нѣтъ! Я спрашивалъ слугу.
Эхъ! все-то блѣднолицая дѣвчонка,
Все эта рыба — Розалина, право,
Его такъ мучитъ! Онъ совсѣмъ рехнется.
Тибальтъ, племянникъ Капулета старика,
Записку въ домъ отца его прислалъ.
Ну, объ закладъ я бьюсь, что вызовъ это!
Ромео навѣрно отвѣтитъ.
Да, конечно, всякій на письмо отвѣтитъ, кто грамоту знаетъ.
Нѣтъ! хозяину письма отвѣтитъ такъ, что каковъ былъ вопросъ, таковъ будетъ и отвѣтъ.
Увы и ахъ! бѣдный этотъ Ромео! ужъ и такъ онъ умеръ! Просадили его насквозь черные глаза чахлой дѣвчонки; прострѣлила его черезъ ухо въ другое любовная пѣсня; попала ему въ сердце въ самую середину стрѣла слѣпого стрѣлка-мальчишки! Ну, гдѣ ему тягаться съ Тибальтомъ?
Да Тибальтъ-то что за птица ужъ такая?
Да не кошачье мяуканье: вотъ что я тебѣ скажу. О, это — герой хорошихъ ма-
