карточкѣ и поручилъ ему разсчитаться въ гостиницѣ, взять оттуда мои вещи и перевезти все къ его куму. Потомъ я просилъ его зайти за мною сюда и проводить меня на мое новое жилище.
Псаломщикъ очень скоро обдѣлалъ мое порученіе и съ небольшимъ черезъ часъ зашелъ за мною къ священнику.
— Пойдемте, говоритъ, — все уже ваше тамъ разложили и разставили, и окошечки вамъ открыли, и дверку въ садъ на балкончикъ отворили, и даже сами съ кумомъ тамъ же, на балкончикѣ, чайку выпили. Хорошо тамъ, разсказываетъ, — цвѣтки вокругъ, въ крыжовникѣ пташки гнѣздятся и въ клѣткѣ подъ окномъ соловей свищетъ. Лучше какъ на дачѣ, потому — зелено, а межъ тѣмъ все домашнее въ порядкѣ, и если какая пуговица ослабѣла или низки обились — сейчасъ исправятъ.
Псаломщикъ былъ парень аккуратный и большой франтъ, а потому онъ очень напиралъ на эту сторону выгодности моей новой квартиры. Да, и священникъ его поддерживалъ.
— Да, говоритъ, — tailleur Lepoutant такой артистъ по этой части, что другого ни въ Москвѣ, ни въ Петербургѣ не найдете.
— Спеціалистъ, — серьезно подсказалъ, подавая мнѣ пальто, псаломщикъ.
Кто это Lepoutant — я не разобралъ, да притомъ это до меня и не касалось.
Мы пошли пѣшкомъ.
Псаломщикъ увѣрялъ, что извозчика брать не стоитъ, потому что это будто бы «два шага проминажи».
На самомъ дѣлѣ это, однако, оказалось около получасу ходьбы, но псаломщику хотѣлось сдѣлать «проминажу», можетъ-быть, не безъ умысла, чтобы показать бывшую у него въ рукахъ тросточку съ лиловой шелковой кистью.
Мѣстность, гдѣ находится домъ Лепутана, была за Москвой-рѣкою къ Яузѣ, гдѣ-то на бережку. Теперь я уже не припомню, въ какомъ это приходѣ и какъ переулокъ называется. Впрочемъ, это собственно не былъ и переулокъ, а
карточке и поручил ему рассчитаться в гостинице, взять оттуда мои вещи и перевезти все к его куму. Потом я просил его зайти за мною сюда и проводить меня на мое новое жилище.
Псаломщик очень скоро обделал мое поручение и с небольшим через час зашел за мною к священнику.
— Пойдемте, — говорит, — все уже ваше там разложили и расставили, и окошечки вам открыли, и дверку в сад на балкончик отворили, и даже сами с кумом там же, на балкончике, чайку выпили. Хорошо там, — рассказывает, — цветки вокруг, в крыжовнике пташки гнездятся и в клетке под окном соловей свищет. Лучше как на даче, потому — зелено, а меж тем все домашнее в порядке, и если какая пуговица ослабела или низки обились — сейчас исправят.
Псаломщик был парень аккуратный и большой франт, а потому он очень напирал на эту сторону выгодности моей новой квартиры. Да, и священник его поддерживал.
— Да, говорит, — tailleur Lepoutant такой артист по этой части, что другого ни в Москве, ни в Петербурге не найдете.
— Специалист, — серьезно подсказал, подавая мне пальто, псаломщик.
Кто это Lepoutant — я не разобрал, да притом это до меня и не касалось.
Мы пошли пешком.
Псаломщик уверял, что извозчика брать не стоит, потому что это будто бы «два шага проминажи».
На самом деле это, однако, оказалось около получасу ходьбы, но псаломщику хотелось сделать «проминажу», может быть, не без умысла, чтобы показать бывшую у него в руках тросточку с лиловой шелковой кистью.
Местность, где находится дом Лепутана, была за Москвой-рекою к Яузе, где-то на бережку. Теперь я уже не припомню, в каком это приходе и как переулок называется. Впрочем, это собственно не был и переулок, а
