— ТІѢтъ, я не буду лалѣть. Я , дѣиствителыіо, взволпованъ, по жалѣть пе буду.
— Вотъ впднте! —иоддержалъ о. Ѳедоръ.— Пусть опъ всо говорнтъ,— еііу будотъ легчо.
— Да, ынѣ будетъ легче, — нодсказалъ офпцеръ и бросилъ на скамейку свою фуражку.— Я не хочу, чтобы обо мнѣ думали, что я погодяй, п буянъ, п оскорбляю женщншь. Довольпо того, что это бьио, н что нрнчины этого я столько лѣтъ таилъ, сиося въ моемъ сердцѣ; по тутъ я больше ие выдсржалъ, я по ыогъ выдержать — ярорвало. Подло, но падо знать за что. Вы должны выслушать мою повѣсть. Ѳтецъ Ѳедоръ сблизилъ ыою руку съ рукой офицера н подсказаяъ:
— Да, голубчнки,—-это повѣсть.
Что же мнѣ оставалось дѣлать? Я , разумѣется, согласился слушать оправданіе о томъ, за что быін выгнаны воспнтанныя н м і і л ы я дамы, нзъ которыхъ одиа бьиа жена разсназчнка, а другая —ея мать, самая внушающая ночтеніе старуші:а,
ГЛАВА ШЕСТАЯ.
Бычокъ ыахпулъ головою въ сторону и пачалъ:
— Вы н всякій имѣетъ нолнѣіішее право презирать ыеня иослѣ того, чтб я падѣлалт., и еслн бы я былъ на вашемъ мѣсгЬ, а въ моей сегодняшпей роли подвизался другон, то я, можетъ-быть, даже пе сталъ бы съ ндмъ говорпть. Что тутъ ужъ и разсказывать! Человѣкъ ностуиилъ оовсѣыъ какъ мерзавецъ, по иовѣрьте... (у него задрожало все лицо и грудь) новѣрьте, я совсѣмъ ие мерзавецъ, и я пе былъ пьянъ. Да, я ыорякъ, по я внна пз люблю, и никогда не ныо вина.
Ііе ньегь, пикогда пе ньетъ,—поддсржалъ отецъ Ѳсдоръ.
Свяіценникъ ручается. Надо вѣрить. А опъ оказывается такъ иаблюдателенъ, что каігь будто читаетъ па лицѣ всѣ отраженія мыслей.
Ынѣ это стыдно,— говоритъ онъ:— стыдно взрослому человѣку увѣрять, что я совсѣмъ пе ггыо віша. Вѣдь я совершенполѣтнін мужчіша н морякъ, а не пнститутка. Отчего бы я п пе сиѣ.чъ пить вішо? Но я его дѣнствіітельпо пе ныо, потому что оно ыпѣ пе иравптся, мнѣ всѣ внпа
