чальническое сердце. Но главнымъ украшеніемъ города былъ городской голова. Этотъ замѣчательно дѣятельный человѣкъ цѣлыхъ пять трехлѣтій не сходилъ съ головства, и въ теченіе этого времени неуклонно задавалъ пиры губернскимъ властямъ, а мѣстнымъ — кидалъ подачки. Съ помощью этой внутренней политики онъ и самъ держался на мѣстѣ, и въ то же время содержалъ любезновское общество въ дисциплинѣ, подходящей къ ежовымъ рукавицамъ. И вотъ, быть можетъ, благодаря этимъ послѣднимъ, въ Любезновѣ процвѣли разнообразнѣйшія мастерства, которыя сдѣлали имя этого города извѣстнымъ не только въ губерніи, но и за предѣлами ея.
Этотъ блестящій результатъ былъ однакожъ достигнутъ не безъ труда. Есть преданіе, что Любезновъ нѣкогда назывался Буяновымъ, и что кличка эта была ему дана именно за крайнюю необузданность его обывателей. Было будто бы такое время, когда любезновцы проводили время въ гульбѣ и праздности, и всѣ деньги, какія попадали имъ въ руки, „крамольнымъ обычаемъ“ пропивали и проѣдали; когда они не токмо не оказывали начальству должныхъ знаковъ почитанія, но одного изъ своихъ градоначальниковъ продали въ рабство въ сосѣдній городъ (см. „Сѣверныя народоправства“, соч. Н. И. Костомарова). Даже и до-днесь наиболѣе распространенныя въ городѣ фамильныя прозвища свидѣтельствуютъ о крамольническомъ ихъ происхожденіи. Таковы, напримѣръ, Изувѣровы, Идоловы, Строптивцевы, Вольницыны, Непройменовы и т. д. Такъ что нѣсколько странно видѣть какого-нибудь Идолова, котораго предокъ когда-то градоначальника въ рабство продалъ, а нынѣ потомокъ постепенными мѣрами до того доведенъ, что готовъ для увеселенія начальства самъ себя въ рабство задаромъ отдать.
Къ счастію для Буянова, случилось сряду четыре удачныхъ и продолжительныхъ головства, которыя и положили конецъ этой неурядицѣ. Первый изъ этихъ удачныхъ градскихъ головъ далъ городу раны, второй — скорпіоны, третій — согнулъ въ бараній рогъ, а четвертый познакомилъ съ ежовыми рукавицами. И независимо отъ этого всѣ четверо прибѣгали и къ мѣрамъ кротости, неослабно внушая приведеннымъ въ изумленіе гражданамъ, что человѣкъ рожденъ для трехъ цѣлей: во-первыхъ, дабы пребывать въ непрерывномъ трудѣ; во-вторыхъ, дабы снимать передъ начальствомъ шапку, а въ-третьихъ, — лить слезы. Повторяю: результатъ оказался блестящій.
