глійски не ошибаюсь, и командуютъ „всѣ руки вверхъ! “ (all hands up!). Черезъ пять минуть, сдѣлавъ что нужно, всѣ разошлись по своимъ мѣстамъ. Б. К. въ трехъ шагахъ отъ меня насвистывалъ подъ шумъ бури мотивъ изъ оперы. Напрасно я силился подойти къ нему; ноги не повиновались, и онъ смѣялся моимъ усиліямъ.—„Морскихъ ногъ нѣтъ у васъ“, сказалъ онъ.—„А скоро будутъ?“ спросилъ я.—„Мѣсяца черезъ два, вѣроятно“. Я вздохнулъ: только это и оставалось мнѣ сдѣлать при мысли, что я еще два мѣсяца буду ходить какъ ребенокъ, держась за юбку няньки. Вскорѣ обнаружилась морская болѣзнь у молодыхъ и подверженныхъ ей, или не бывшихъ давно въ походѣ моряковъ. Я ждалъ, когда начну и я отдавать эту скучную дань морю, а ждалъ непремѣнно. Между тѣмъ, наблюдалъ за другими: вотъ молодой человѣкъ, гардемаринъ, блѣднѣетъ, опускается на стулъ: глаза у него тускнѣютъ, голова клонится на сторону. Вотъ смѣнили часового и онъ, отдавъ ружье, бѣжитъ опрометью на бакъ. Офицеръ хотѣлъ что-то закричать матросамъ, но вдругъ отвернулся лицомъ къ морю и оперся на бортъ…—„Что это, васъ, кажется, травитъ? говоритъ ему другой. (Травить, вытравливать—значитъ выпускать понемногу канатъ). Едва успѣваешь отскакивать то отъ того, то отъ другого…—„Выпейте водки“, говорятъ мнѣ одни.—„Нѣтъ, лучше лимоннаго соку,“ совѣтуютъ другіе; третьи предлагаютъ луку или рѣдьки.—Я не зналъ, на что рѣшиться, чтобы предупредить болѣзнь, и закурилъ сигару. Болѣзнь все не приходила, и я тревожно похаживалъ между больными, ожидая, вотъ-вотъ начнется.—„Вы курите въ качку и ожидаете послѣ этого, что васъ укачаетъ: напрасно!“ сказалъ мнѣ одинъ изъ спутниковъ. И въ самомъ дѣлѣ напрасно: во все время плаванія я ни разу не почувствовалъ ни малѣйшей дурноты и возбуждалъ зависть даже въ морякахъ.
