ными естественными силами природы… Вездѣ и всюду этотъ образъ англійскаго купца носится надъ стихіями, надъ трудомъ человѣка, торжествуетъ надъ природой!
Но довольно дѣлать pas de géants: будемъ путешествовать умѣренно, шагъ за шагомъ. Я уже успѣлъ побывать съ вами въ пальмовыхъ лѣсахъ, на раздольѣ океановъ, не выѣхавъ изъ Кронштадта. Оно и не легко: если, сбираясь куда-нибудь на богомолье, въ Кіевъ, или изъ деревни въ Москву, путешественникъ не оберется суматохи, по десяти разъ кидается въ объятія родныхъ и друзей, закусываетъ, присаживается и т. п., то сдѣлайте посылку, сколько понадобится времени, чтобы тронуться четыремъ стамъ человѣкъ—въ Японію. Три раза ѣздилъ я въ Кронштадтъ, и все что-нибудь было еще не готово. Отъѣздъ откладывался на сутки, и я возвращался еще провести день тамъ, гдѣ провелъ лѣтъ семнадцать, и гдѣ наскучило жить. Увижу ли я опять эти главы и кресты? прощался я мысленно, отваливая въ четвертый и послѣдній разъ отъ Англійской набережной.
Наконецъ 7 октября фрегатъ „Паллада“ снялся съ якоря. Съ этимъ началась для меня жизнь, въ которой каждое движеніе, каждый шагъ, каждое впечатлѣніе были не похожи ни на какіе прежніе.
Вскорѣ все стройно засуетилось на фрегатѣ, до тѣхъ поръ неподвижномъ. Всѣ четыреста человѣкъ экипажа столпились на палубѣ, раздались командныя слова, многіе матросы поползли вверхъ по вантамъ, какъ мухи облѣпили реи, и судно окрылилось парусами. Но вѣтеръ былъ не совсѣмъ попутный, и потому насъ потащилъ по заливу сильный пароходъ и на разсвѣтѣ воротился, а мы стали бороться съ поднявшимся бурнымъ, или, какъ моряки говорятъ, „свѣжимъ“ вѣтромъ. Началась сильная качка. Но эта первая буря мало подѣйствовала на меня: не бывши никогда на морѣ, я думалъ, что это такъ должно быть, что иначе не
