Лѣсъ, точно теремъ расписной, —
Лиловый, золотой, багряный, —
Веселой, пестрою стѣной
Стоитъ надъ свѣтлою поляной.
Березы желтою рѣзьбой
Блестятъ въ лазури голубой;
Какъ вышки, елочки темнѣютъ,
А между кленами синѣютъ
То тамъ, то здѣсь въ листвѣ сквозной
Просвѣты въ небо, что оконца…
Лѣсъ пахнетъ дубомъ и сосной, —
За лѣто высохъ онъ отъ солнца,
И Осень тихою вдовой
Вступила нынче въ теремъ свой…
Какъ хорошо ей! На полянѣ,
Среди широкаго двора,
Воздушной паутины ткани
Блестятъ, какъ сѣть изъ серебра.
Просѣка узкая, какъ сѣни,
Уводитъ въ теремъ, а по ней
Лежитъ коверъ листвы осенней
Среди кустарниковъ и пней.
Тамъ, въ потаенномъ чернолѣсьѣ,
Всегда затишье: частый боръ
Надъ нимъ темнѣетъ въ поднебесьѣ
Лес, точно терем расписной, —
Лиловый, золотой, багряный, —
Веселой, пестрою стеной
Стоит над светлою поляной.
Березы желтою резьбой
Блестят в лазури голубой;
Как вышки, елочки темнеют,
А между кленами синеют
То там, то здесь в листве сквозной
Просветы в небо, что оконца…
Лес пахнет дубом и сосной, —
За лето высох он от солнца,
И Осень тихою вдовой
Вступила нынче в терем свой…
Как хорошо ей! На поляне,
Среди широкого двора,
Воздушной паутины ткани
Блестят, как сеть из серебра.
Просека узкая, как сени,
Уводит в терем, а по ней
Лежит ковер листвы осенней
Среди кустарников и пней.
Там, в потаенном чернолесье,
Всегда затишье: частый бор
Над ним темнеет в поднебесье
