кое-гдѣ окна украшены синими разводами. По большей части на улицу глядитъ одно окно,—двери и остальныя окна продѣланы во дворъ, крѣпко обнесенный заборами. Старая, „раскольничья“ привычка, отъ которой не было причину отступаться при турчинѣ. Кое-гдѣ въ наружныхъ окнахъ видны желѣзныя рѣшетки.
Живутъ сарыкіойцы „пространно“ и, пожалуй, богато. Лошади у нихъ здоровыя, коровы сытыя, хлѣбъ жнутъ жнеями, а возятъ съ полей на „га̀рманы“ такими огромными возами, что подъ вечеръ, когда я ѣхалъ сюда, мнѣ показалось, будто по дорогѣ на меня надвигается домъ. Кромѣ того, у сарыкіойцевъ есть рыбныя ловли въ лиманѣ и отличные виноградники. Въ иномъ русскомъ селѣ не пьютъ столько квасу, сколько сарыкіойцы выпиваютъ вина и пелену̀ (вино, настоенное на полыни).
Въ Сарыкіоѣ двѣ корчмы: одну арендуетъ болгаринъ Дмитрій, другую Рышканъ. Уже издалека слышится легкій виноградный запахъ, которымъ корчмы обвѣяны такъ же, какъ наши кабаки запахомъ сивухи. Передъ корчмой утоптанная площадка, слегка возвышающаяся надъ улицей. На площадкѣ столики и скамейки, а надъ столами и скамейками—зеленыя тѣнистыя акаціи. Необыкновенно пріятное мѣсто. Поглядишь налѣво—улица съ бѣлыми хатами и кудрявыми садами, а въ ея перспективѣ, точно изогнутый хребетъ дракона, синѣютъ вершины далекаго Махмудійскаго горнаго кряжа. Поглядишь направо—глазъ пробѣгаетъ по такой же веселой улицѣ и падаетъ прямо въ лиманъ, который затѣмъ все точно подымается и подымается кверху, захвативъ своей колыхающейся синевой полнеба… И кажется: вотъ-вотъ море хлынетъ въ село… Грѣетъ теплое южное солнце, вѣетъ теплый вѣтеръ, то и дѣло стучатъ по столамъ кружки, и два молодыхъ болгарина проворно шмыгаютъ съ „полъ-оками“ свѣтлаго, холоднаго вина. Есть, конечно, горькая нужда и въ Сарыкіоѣ. Но и самая нужда какая-то чистенькая и прибранная, не лѣзущая въ глаза рванью и растрепанными крышами…
Въ первый разъ я былъ въ этомъ селѣ года четыре назадъ, но тогда попалъ не совсѣмъ удачно. Пріѣхалъ я съ русскимъ докторомъ изъ Тульчи, человѣкомъ необыкновенно популярнымъ въ Добруджѣ. Занесенный сюда тѣмъ же вѣтромъ, который гналъ съ незапамятныхъ временъ на Синій Дунай столько русскихъ людей, „шукавшихъ“ кто счастья, кто воли, а кто и вѣры, докторъ бродилъ въ молодости по заливу съ рыбацкой артелью, въ качествѣ ея атамана, и еще къ этому времени относятся его знакомство и дружба съ сарыкіойцами.
