и дворянинъ Джорджикіа, грузинъ, бывшій чиновникъ, а въ данное время служащій въ частномъ обществѣ транспортированія кладей. Г. Джорджикіа, по отзывамъ знавшихъ его, былъ человѣкъ порядочный, скромный и уживчивый. Къ сожалѣнію, жильцамъ пришлось вскорѣ стать свидѣтелями такихъ проявленій „домашней жизни“ въ семьѣ сотника Колокольцова, которыя не могутъ оставить равнодушнымъ самаго черстваго человѣка. По словамъ обвинительнаго акта, составленнаго впослѣдствіи противъ Джорджикіа, — сотникъ Колокольцовъ… «пьянствовалъ, унижалъ жену, бранилъ ее площадной бранью, не стѣсняясь ни родныхъ, ни знакомыхъ, и билъ ее“ („по большей части по головѣ“ — прибавляетъ оффиціальный документъ для точности). Джорджикіа старался удержать Колокольцова и имѣлъ на него нѣкоторое вліяніе, — Колокольцовъ иногда его слушался, порой обнималъ, но возмутительныя безобразія продолжались. Послѣ встрѣчи новаго года сотникъ Колокольцовъ, вернувшись домой пьяный, сталъ опять истязать жену, сжегъ на террасѣ ея платье, стрѣлялъ въ комнатахъ изъ револьвера, „подносилъ спичку къ головѣ жены“ и жегъ волосы. Джорджикіа отнялъ у него револьверъ, которымъ, между прочимъ, истязатель (повидимому душевнобольной) грозилъ застрѣлиться. Нужно замѣтить при этомъ, что у Джорджикіа была невѣста, и о какихъ бы то ни было романическихъ отношеніяхъ между нимъ и г-жей Колокольцовой не могло быть и рѣчи. 2-го января эти безобразныя сцены продолжались, и несчастная жертва вынуждена была сначала скрыться въ комнату сотника Мальханова, а затѣмъ, съ двумя дѣтьми — въ гостиницу Александрова. Джорджикіа же кинулся къ товарищамъ и начальству Колокольцова, прося принять какія-нибудь мѣры… Командиръ, полковникъ Бояльскій, послалъ къ Колокольцову адъютанта Сычева. Послѣдній сообщилъ Джорджикіа, что Колокольцовъ „далъ ему слово“ больше не безобразничать. Понятно, что слово изступленнаго и совершенно невмѣняемаго человѣка никакого значенія не имѣло. При встрѣчѣ съ Джорджикіа Колокольцовъ сообщилъ, что онъ сейчасъ ѣдетъ въ гостиницу Александрова, гдѣ (какъ онъ будто бы узналъ отъ своего начальства) скрывается его жена, и притащитъ ее за волосы. При этомъ онъ опять сталъ требовать отнятый револьверъ, который Джорджикіа спряталъ къ себѣ въ карманъ. Испуганный угрозами Колокольцова, Джорджикіа бросился въ гостиницу, чтобы препроводить поскорѣе несчастную женщину съ дѣтьми хотя бы въ полицію, — но было уже поздно: въ корридоръ уже входилъ Колокольцовъ. Тогда, не помня себя, со словами „Николай Павло-
и дворянин Джорджикиа, грузин, бывший чиновник, а в данное время служащий в частном обществе транспортирования кладей. Г. Джорджикиа, по отзывам знавших его, был человек порядочный, скромный и уживчивый. К сожалению, жильцам пришлось вскоре стать свидетелями таких проявлений «домашней жизни» в семье сотника Колокольцова, которые не могут оставить равнодушным самого черствого человека. По словам обвинительного акта, составленного впоследствии против Джорджикиа, — сотник Колокольцов… «пьянствовал, унижал жену, бранил ее площадной бранью, не стесняясь ни родных, ни знакомых, и бил ее» («по большей части по голове» — прибавляет официальный документ для точности). Джорджикиа старался удержать Колокольцова и имел на него некоторое влияние, — Колокольцов иногда его слушался, порой обнимал, но возмутительные безобразия продолжались. После встречи нового года сотник Колокольцов, вернувшись домой пьяный, стал опять истязать жену, сжег на террасе ее платье, стрелял в комнатах из револьвера, «подносил спичку к голове жены» и жег волосы. Джорджикиа отнял у него револьвер, которым, между прочим, истязатель (по-видимому душевнобольной) грозил застрелиться. Нужно заметить при этом, что у Джорджикиа была невеста, и о каких бы то ни было романических отношениях между ним и г-жей Колокольцовой не могло быть и речи. 2-го января эти безобразные сцены продолжались, и несчастная жертва вынуждена была сначала скрыться в комнату сотника Мальханова, а затем, с двумя детьми — в гостиницу Александрова. Джорджикиа же кинулся к товарищам и начальству Колокольцова, прося принять какие-нибудь меры… Командир, полковник Бояльский, послал к Колокольцову адъютанта Сычева. Последний сообщил Джорджикиа, что Колокольцов «дал ему слово» больше не безобразничать. Понятно, что слово исступленного и совершенно невменяемого человека никакого значения не имело. При встрече с Джорджикиа Колокольцов сообщил, что он сейчас едет в гостиницу Александрова, где (как он будто бы узнал от своего начальства) скрывается его жена, и притащит ее за волосы. При этом он опять стал требовать отнятый револьвер, который Джорджикиа спрятал к себе в карман. Испуганный угрозами Колокольцова, Джорджикиа бросился в гостиницу, чтобы препроводить поскорее несчастную женщину с детьми хотя бы в полицию, — но было уже поздно: в коридор уже входил Колокольцов. Тогда, не помня себя, со словами «Николай Павло-
