небу неслись темныя тучи, безъ просвѣтовъ, безъ очертаній. Скорѣе чувствовалось, чѣмъ видѣлось движеніе этихъ громадъ, которыя все также неудержимо неслись на западъ. А вдалекѣ опять вставало что-то, невидимое, но грозное, и гудѣло угрюмо, зловѣще, непрерывно.
Только каменныя стѣны форта оставались неподвижными и спокойными среди общаго движенія. Въ темнотѣ можно было различить жерла пушекъ, выступившія изъ амбразуръ… Изъ дальней казармы въ промежутокъ сравнительнаго затишья донеслись звуки вечерней молитвы, барабанъ пробилъ послѣднюю зорю… Тамъ, за стѣнами, казалось, замкнулось спокойствіе. Огонекъ въ его башнѣ свѣтился ровнымъ, не мигающимъ свѣтомъ.
Діацъ поднялся и, точно прибитая собака, пошелъ къ этому огоньку… Нѣтъ, море обманчиво и ужасно. Онъ войдетъ въ свою тихую келью, наложитъ рѣшетку, ляжетъ въ своемъ углу на свой матрацъ и заснетъ тяжелымъ, но безопаснымъ сномъ неволи.
Надо будетъ только тщательно задѣлать рѣшетку, чтобы не замѣтилъ патруль… Могутъ еще подумать, что онъ хотѣлъ убѣжать въ эту бурную ночь… Нѣтъ, онъ не хочетъ бѣжать… На морѣ гибель…
Онъ схватился руками за карнизъ, поднялся къ окну и остановился…
Въ камерѣ было пусто и сравнительно тихо. Ровный желтоватый свѣтъ фонаря падалъ на стѣны, на вытоптанный полъ, на матрацъ, лежавшій въ углу… Надъ изголовьемъ, вырѣзанная глубоко въ камнѣ, виднѣлась надпись:
„Хуанъ-Марія-Хозе-Мигуэль-Діацъ, инсургентъ. Да здравствуетъ свобода!“
И всюду по стѣнамъ, крупныя и мелкія, глубокія и едва намѣченныя, мелькали тѣ же надписи:
„Хуанъ-Мигуэль-Діацъ… Мигуэль-Діацъ“… И—цифры…
Сначала онъ отмѣчалъ время днями, недѣлями, потомъ мѣсяцами… „Матерь Божія, уже два года“… „Три года… Господи, сохрани мой разумъ… Діацъ… Діацъ“…
Десятый годъ отмѣченъ просто цифрой, безъ восклицаній… Далѣе счетъ прекращался… Только имя продолжало мелькать, вырѣзанное слабѣющей и лѣнивой рукой… И на все это безстрастно и ровно падалъ желтоватый свѣтъ фонаря…
И вдругъ Діацу представилось, что на его постели лежитъ человѣкъ и спитъ тяжелымъ сномъ. Грудь подымается тихо, съ тупымъ спокойствіемъ… Это онъ? Тотъ Діацъ, который вошелъ сюда полнымъ силъ и любви къ жизни и свободѣ?..
