Только когда поднимался восточный вѣтеръ, особенно сильный въ этихъ мѣстахъ, и волны начинали шевелить камнями на откосѣ маленькаго острова,—въ глубинѣ его души, какъ эти камни на днѣ моря, начинала глухо шевелиться тоска, неясная и тупая. Отъ затянутаго мглою берега, казалось ему, опять отдѣляются какія-то тѣни и несутся надъ морскими валами, и кричатъ о чемъ-то громко, торопливо, жалобно, тревожно… Онъ зналъ, что это кричитъ только море, но не могъ не прислушиваться невольно къ этимъ крикамъ… И въ глубинѣ его души поднималось тяжелое, темное волненіе.
Въ его каморкѣ отъ угла къ углу, по діагонали, была обозначена въ каменномъ полу углубленная дорожка. Это онъ вытопталъ босыми ногами камень, бѣгая въ бурныя ночи по своей клѣткѣ. Порой въ такія ночи онъ опять царапалъ стѣну около рѣшетки. Но въ первое же утро, когда море, успокоившись, ласково лизало каменные уступы острова, онъ также успокаивался и забывалъ минуты изступленія…
Онъ зналъ, что его держитъ здѣсь не рѣшетка… Его держало это коварное, то сердитое, то ласковое море, и еще… сонное спокойствіе отдаленнаго берега, лѣниво и тупо дремавшаго въ своихъ туманахъ…
Такъ прошли еще годы, которые казались уже днями. Время сна не существуетъ для сознанья, а его жизнь уже вся была сномъ, тупымъ, тяжелымъ и безслѣднымъ.
Однако, съ нѣкоторыхъ поръ въ этомъ снѣ опять начинали мелькать странныя видѣнія. Въ очень свѣтлые дни на берегу поднимался дымъ костровъ или пожаровъ. Въ фортѣ происходило необычайное движеніе: испанцы принялись чинить старыя стѣны: изъяны, образовавшіеся въ годы безмятежной тишины, торопливо задѣлывались; чаще прежняго мелькали между берегомъ и островомъ паровые баркасы съ военнымъ испанскимъ флагомъ. Раза два, точно грузныя спины морскихъ чудовищъ, тяжело проползли мониторы съ башенками надъ самой водой. Діацъ смотрѣлъ на нихъ тусклымъ взглядомъ, въ которомъ порой пробивалось удивленіе. Одинъ разъ ему показалось даже, что въ ущельи и по уступамъ знакомой горы, въ этотъ день ярко освѣщенной солнцемъ, встаютъ бѣлые дымки отъ выстрѣловъ, маленькіе, какъ булавочныя головки, выплываютъ внезапно и ярко на темнозеленомъ фонѣ и тихо таютъ въ свѣтломъ воздухѣ. Одинъ разъ длинная черная полоса монитора продвинулась къ дальнему берегу, и нѣсколько короткихъ оборванныхъ ударовъ толкну-
