не было видно Петра. Онъ сидѣлъ гдѣ-то въ темномъ углу сада, не откликаясь на призывы даже Эвелины, и прошелъ ощупью въ комнату, когда всѣ легли…
Попельскіе прожили еще нѣсколько дней у Ставрученковъ. Къ Петру по временамъ возвращалось его недавнее настроеніе, онъ бывалъ оживленъ и по своему веселъ, пробовалъ играть на новыхъ для него инструментахъ, коллекція которыхъ у старшаго изъ сыновей Ставрученка была довольно обширна и которые очень занимали Петра—каждый со своимъ особеннымъ голосомъ, способнымъ выражать особенные оттѣнки чувства. Но все же въ немъ была замѣтна какая-то омраченность, и минуты обычнаго состоянія духа казались вспышками на общемъ все болѣе темнѣющемъ фонѣ.
Точно по безмолвному уговору, никто не возвращался къ эпизоду въ монастырѣ, и вся эта поѣздка какъ будто выпала у всѣхъ изъ памяти и забылась. Однако, было замѣтно, что она запала глубоко въ сердце слѣпого. Всякій разъ, оставшись наединѣ или въ минуты общаго молчанія, когда его не развлекали разговоры окружающихъ, Петръ глубоко задумывался, и на лицѣ его ложилось выраженіе какой-то горечи. Это было знакомое всѣмъ выраженіе, но теперь оно казалось болѣе рѣзкимъ и… сильно напоминало слѣпого звонаря.
За фортепіано, въ минуты наибольшей непосредственности, въ его игру часто вплетался теперь мелкій перезвонъ колоколовъ и протяжные вздохи мѣди на высокой колокольнѣ… И то, о чемъ никто не рѣшался заговорить, ясно вставало у всѣхъ въ воображеніи: мрачные переходы, тонкая фигура звонаря съ чахоточнымъ румянцемъ, его злые окрики и желчный ропотъ на судьбу… А затѣмъ оба слѣпца въ одинаковыхъ позахъ на вышкѣ, съ одинаковымъ выраженіемъ лицъ, съ одинаковыми движеніями чуткихъ бровей… То, что близкіе до сихъ поръ считали личной особенностью Петра, теперь являлось общей печатью темной стихіи, простиравшей свою таинственную власть одинаково на всѣхъ своихъ жертвъ.
— Послушай, Аня,—спросилъ Максимъ у сестры по возвращеніи домой.—Не знаешь ли ты, что случилось во время нашей поѣздки? Я вижу, что мальчикъ измѣнился именно съ этого дня.
— Ахъ, это все изъ-за встрѣчи со слѣпымъ,—отвѣтила Анна Михайловна со вздохомъ.
Она недавно еще отослала въ монастырь двѣ теплыхъ ба-
