Онъ спустился на двѣ ступеньки внизъ и, пошаривъ рукой въ темнотѣ, гдѣ уже терялись послѣдніе слабые отблески дневного луча, сказалъ:
— Вотъ тутъ. Хорошій стихъ, да безъ фонаря не прочитаете…
Петръ поднялся къ нему и, проведя рукой по стѣнѣ, легко разыскалъ суровый афоризмъ, врѣзанный въ стѣну какимъ-то, можетъ быть, болѣе столѣтія уже умершимъ человѣкомъ:
Помни смертный часъ,
Помни трубный гласъ,
Помни съ жизнію разлуку,
Помни вѣчную муку…
— Тоже сентенція,—попробовалъ пошутить студентъ Ставрученко, но шутка какъ-то не вышла.
— Не нравится,—ехидно сказалъ звонарь.—Конечно, ты еще человѣкъ молодой, а тоже… кто знаетъ. Смертный часъ приходитъ, яко тать въ нощи…—Хорошій стихъ,—прибавилъ онъ опять, какъ-то по другому…—„Помни смертный часъ, помни трубный гласъ…“ Да, что-то вотъ тамъ будетъ,—закончилъ онъ опять довольно злобно.
Еще нѣсколько ступеней, и они всѣ вышли на первую площадку колокольни. Здѣсь было уже довольно высоко, но отверстіе въ стѣнѣ вело еще болѣе неудобнымъ проходомъ выше. Съ послѣдней площадки видъ открылся широкій и восхитительный. Солнце склонилось на западъ къ горизонту, по низинѣ легла длинная тѣнь, на востокѣ лежала тяжелая туча, даль терялась въ вечерней дымкѣ, и только кое-гдѣ косые лучи выхватывали у синихъ тѣней то бѣлую стѣну мазаной хатки, то загорѣвшееся рубиномъ оконце, то живую искорку на крестѣ дальней колокольни.
Всѣ притихли. Высокій вѣтеръ, чистый и свободный отъ испареній земли, тянулся въ пролеты, шевеля веревки, и, заходя въ самые колокола, вызывалъ по временамъ протяжные отголоски. Они тихо шумѣли глубокимъ металлическимъ шумомъ, за которымъ ухо ловило что-то еще, точно отдаленную невнятную музыку или глубокіе вздохи мѣди. Отъ всей разстилавшейся внизу картины вѣяло тихимъ спокойствіемъ и глубокимъ миромъ.
Но тишина, водворившаяся среди небольшого общества, имѣла еще другую причину. По какому-то общему побужденію, вѣроятно вытекавшему изъ ощущенія высоты и своей безпомощности, оба слѣпые подошли къ угламъ пролетовъ и стали, опершись на нихъ обѣими руками, повернувъ лица на встрѣчу тихому вечернему вѣтру.
