— Да, въ самомъ дѣлѣ, но надписи съѣдены мхами… Посмотрите, вотъ вверху булава и бунчукъ. А дальше все зелено отъ лишаевъ.
— Постойте,—сказалъ Петръ, слушавшій весь разсказъ съ захватывающимъ волненіемъ.
Онъ подошелъ къ плитѣ, нагнулся надъ нею, и его тонкіе пальцы впились въ зеленый слой лишайниковъ на поверхности плиты. Сквозь него онъ прощупывалъ твердые выступы камня.
Такъ онъ сидѣлъ съ минуту, съ поднятымъ лицомъ и сдвинутыми бровями. Потомъ онъ началъ читать:
…„Игнатій прозваніемъ Карій… року божого… пострѣленъ изъ сайдака стрѣлою татарскою“…
— Это и мы могли еще разобрать,—сказалъ студентъ.—Пальцы слѣпого, нервно напряженные и изогнутые въ суставахъ, спускались все ниже.
— „Котораго убивши“…
— „Сила поганьская“…—живо подхватилъ студентъ,—эти слова стояли въ описаніи смерти Юрка… значитъ, правда: и онъ тутъ же подъ одной плитой…
— Да,—„сила поганьская“,—прочиталъ Петръ,—дальше все исчезло… постойте, вотъ еще: „порубанъ шаблями татарскими“… кажется, еще какое-то слово… но нѣтъ, больше ничего не сохранилось.
Дѣйствительно, дальше всякая память о бандуристѣ терялась въ широкой язвѣ полуторастолѣтней плиты…
Нѣсколько секундъ стояло глубокое молчаніе, нарушаемое только шорохомъ листьевъ. Оно было прервано протяжнымъ, благоговѣйнымъ вздохомъ. Это Остапъ, хозяинъ левады и собственникъ по праву давности послѣдняго жилища стараго атамана, подошелъ къ господамъ и съ великимъ удивленіемъ смотрѣлъ, какъ молодой человѣкъ съ неподвижными глазами, устремленными кверху, разбиралъ ощупью слова, скрытыя отъ зрячихъ сотнями годовъ, дождями и непогодами.
— Сыла господняя,—сказалъ онъ, глядя на Петра съ благоговѣніемъ.—Сыла божая открывае сліпенькому, чего зрячіи не бачуть очіма.
— Понимаетъ ли теперь, панночка, почему мнѣ вспомнился этотъ Юрко-бандуристъ,—спросилъ студентъ, когда старая коляска опять тихо двигалась по пыльной дорогѣ, направляясь къ монастырю.—Мы съ братомъ удивлялись, какъ могъ слѣпой сопровождать Караго съ его летучими отрядами. Допустимъ, что въ то время онъ былъ уже не кошевой, а простой ватажко. Извѣстно, однако, что онъ всегда началь-
