собственному, необработанному, но сильному музыкальному чувству. Теперь онъ уже не стушевывался въ дальнихъ углахъ, а, какъ равный, хотя и нѣсколько сдержанно, вмѣшивался въ общіе разговоры. Недавняя еще холодная сдержанность и какъ бы настороженность Эвелины тоже исчезла. Она держала себя весело и непринужденно, восхищая всѣхъ небывалыми прежде вспышками неожиданнаго и яркаго веселья.
Верстахъ въ десяти отъ имѣнія находился старый N—скій монастырь, очень извѣстный въ томъ краѣ. Когда-то онъ игралъ значительную роль въ мѣстной исторіи; не разъ его осаждали, какъ саранча, загоны татаръ, посылавшихъ черезъ стѣны тучи своихъ стрѣлъ, порой пестрые отряды поляковъ отчаянно лѣзли на стѣны, или, наоборотъ, казаки бурно кидались на приступъ, чтобы отбить твердыню у завладѣвшихъ ею королевскихъ жолнеровъ… Теперь старыя башни осыпались, стѣны кое-гдѣ замѣнились простымъ частоколомъ, защищавшимъ лишь монастырскіе огороды отъ нашествія предпріимчивой мужицкой скотины, а въ глубинѣ широкихъ рвовъ росло просо.
Однажды, въ ясный день ласковой и поздней осени хозяева и гости отправились въ этотъ монастырь. Максимъ и женщины ѣхали въ широкой старинной коляскѣ, качавшейся, точно большая ладья, на своихъ высокихъ рессорахъ. Молодые люди и Петръ въ томъ числѣ—отправились верхами.
Слѣпой ѣздилъ ловко и свободно, привыкнувъ прислушиваться къ топоту другихъ коней и къ шуршанію колесъ ѣдущаго впереди экипажа. Глядя на его свободную, смѣлую посадку, трудно было бы угадать, что этотъ всадникъ не видитъ дороги и лишь привыкъ такъ смѣло отдаваться инстинкту лошади. Анна Михайловна сначала робко оглядывалась, боясь чужой лошади и незнакомыхъ дорогъ, Максимъ посматривалъ искоса съ гордостью ментора и съ насмѣшкой мужчины надъ бабьими страхами.
— Знаете ли…—сказалъ, подъѣзжая къ коляскѣ, студентъ.—Мнѣ вотъ сейчасъ вспомнилась очень интересная могила, исторію которой мы узнали, роясь въ монастырскомъ архивѣ. Если хотите, мы свернемъ туда. Это недалеко, на краю села.
— Отчего же это вамъ приходятъ въ нашемъ обществѣ такія грустныя воспоминанія?—весело засмѣялась Эвелина.
— На этотъ вопросъ отвѣчу послѣ! Сворачивай къ Колоднѣ, къ левадѣ Остапа; тутъ у перелаза остановишься,—крикнулъ онъ кучеру и, повернувъ лошадь, поскакалъ къ своимъ отставшимъ товарищамъ.
Черезъ минуту, когда рыдванъ, шурша колесами въ мяг-
