Страница:Полное собрание сочинений В. Г. Короленко. Т. 3 (1914).djvu/72

Эта страница была вычитана



— Почему?

— Потому что… Ну да потому, что вѣдь ты на мнѣ женишься, и, значитъ, наша жизнь будетъ одинакова.

Петръ остановился въ изумленіи.

— Я?.. На тебѣ?.. Значитъ, ты за меня… замужъ?

— Ну да, ну да, конечно!—отвѣтила она съ торопливымъ волненіемъ.—Какой ты глупый! Неужели тебѣ никогда не приходило это въ голову? Вѣдь это же такъ просто! На комъ же тебѣ и жениться, какъ не на мнѣ?

— Конечно,—согласился онъ съ какимъ-то страннымъ эгоизмомъ, но тотчасъ спохватился.

— Послушай, Веля,—заговорилъ онъ, взявъ ее за руку.—Тамъ сейчасъ говорили: въ большихъ городахъ дѣвушки учатся всему, передъ тобой тоже могла бы открыться широкая дорога… А я…

— Что же ты?

— А я… слѣпой!—закончилъ онъ совершенно нелогично.

И опять ему вспомнилось дѣтство, тихій плескъ рѣки, первое знакомство съ Эвелиной и ея горькія слезы при словѣ „слѣпой“… Инстинктивно почувствовалъ онъ, что теперь опять причиняетъ ей такую же рану, и остановился. Нѣсколько секундъ стояла тишина, только вода тихо и ласково звенѣла въ шлюзахъ. Эвелины совсѣмъ не было слышно, какъ будто она исчезла. По ея лицу, дѣйствительно, пробѣжала судорога, но дѣвушка овладѣла собой, и, когда она заговорила, голосъ ея звучалъ безпечно и шутливо:

— Такъ что же, что слѣпой?—сказала она,—но вѣдь если дѣвушка полюбитъ слѣпого, такъ и выходить надо за слѣпого… Это ужъ всегда такъ бываетъ, что же намъ дѣлать?

— Полюбитъ…—сосредоточенно повторилъ онъ, и брови его сдвинулись,—онъ вслушивался въ новые для него звуки знакомаго слова…—Полюбитъ?—переспросилъ онъ съ возрастающимъ волненіемъ…

— Ну да! Ты и я, мы оба любимъ другъ друга… Какой ты глупый! Ну, подумай самъ: могъ ли бы ты остаться здѣсь одинъ, безъ меня?..

Лицо его сразу поблѣднѣло, и незрячіе глаза остановились, большіе и неподвижные.

Было тихо: только вода все говорила о чемъ-то, журча и звеня. Временами казалось, что этотъ говоръ ослабѣваетъ и вотъ-вотъ стихнетъ; но тотчасъ же онъ опять повышался и опять звенѣлъ безъ конца и перерыва. Густая черемуха шептала темною листвой; пѣсня около дома смолкла, но за то надъ прудомъ соловей заводилъ свою…