Когда, черезъ двѣ недѣли молодые люди опять вернулись вмѣстѣ съ отцомъ, Эвелина встрѣтила ихъ съ холодною сдержанностью. Однако, ей было трудно устоять противъ обаятельнаго молодого оживленія. Цѣлые дни молодежь шаталась по деревнѣ, охотилась, записывала въ поляхъ пѣсни жницъ и жнецовъ, а вечеромъ вся компанія собиралась на заваленкѣ усадьбы, въ саду.
Въ одинъ изъ такихъ вечеровъ Эвелина не успѣла спохватиться, какъ разговоръ опять перешелъ на щекотливыя темы. Какъ это случилось, кто началъ первый,—ни она, да и никто не могъ бы сказать. Это вышло такъ же незамѣтно, какъ незамѣтно потухла заря и по саду расползлись вечернія тѣни, какъ незамѣтно завелъ соловей въ кустахъ свою вечернюю пѣсню.
Студентъ говорилъ пылко, съ тою особенною юношескою страстью, которая кидается навстрѣчу неизвѣстному будущему безразсчетно и безразсудно. Была въ этой вѣрѣ въ будущее съ его чудесами какая-то особенная чарующая сила, почти неодолимая сила привычки…
Молодая дѣвушка вспыхнула, понявъ, что этотъ вызовъ, быть можетъ, безъ сознательнаго разсчета, былъ обращенъ теперь прямо къ ней.
Она слушала, низко наклонясь надъ работой. Ея глаза заискрились, щеки загорѣлись румянцемъ, сердце стучало… Потомъ блескъ глазъ потухъ, губы сжались, а сердце застучало еще сильнѣе, и на поблѣднѣвшемъ лицѣ появилось выраженіе испуга.
Она испугалась оттого, что передъ ея глазами будто раздвинулась темная стѣна, и въ этотъ просвѣтъ блеснули далекія перспективы обширнаго, кипучаго и дѣятельнаго міра.
Да, онъ манитъ ее уже давно. Она не сознавала этого ранѣе, но въ тѣни стараго сада, на уединенной скамейкѣ, она нерѣдко просиживала цѣлые часы, отдаваясь небывалымъ мечтамъ. Воображеніе рисовало ей яркія далекія картины, и въ нихъ не было мѣста слѣпому…
Теперь этотъ міръ приблизился къ ней; онъ не только манитъ ее, онъ предъявляетъ на нее какое-то право.
Она кинула быстрый взглядъ въ сторону Петра, и что-то кольнуло ей сердце. Онъ сидѣлъ неподвижный, задумчивый; вся его фигура казалась отяжелѣвшей и осталась въ ея памяти мрачнымъ пятномъ. „Онъ понимаетъ… все“—мелькнула у нея мысль, быстрая, какъ молнія, и дѣвушка почувствовала
