— Анъ вонъ она, вся тутъ! — улыбнулсй сѣдой старикъ, взглянувъ на небольшую полянку.
Такъ вотъ — и жизнь… Смолоду конца ей не видишь и краю… Анъ вотъ она вся, какъ на ладони, съ начала и до самой вонъ той могилки, что облюбовалъ онъ себѣ въ углу кладбища… И что-жъ, — слава-те, Господи! — пора на покой. Тяжелая дорога пройдена честно, а сырая земля — ему мать… Скоро, ужъ скоро!..
Однако, пора. Взглянувъ еще разъ на звѣзды, Михеичъ поднялся, снялъ шапку, перекрестился и сталъ подбирать веревки отъ колоколовъ… Черезъ минуту ночной воздухъ дрогнулъ отъ гулкаго удара… Другой, третій, четвертый… одинъ за другимъ наполняли чутко дремавшую предпраздничную ночь, полились властные, тягучіе, звенящіе и поющіе тоны…
Звонъ смолкъ. Въ церкви началась служба. Въ прежніе годы Михеичъ всегда спускался по лѣстницѣ внизъ и становился въ углу, у дверей, чтобы молиться и слушать пѣніе. Но теперь онъ остался на своей вышкѣ. Трудно ему; при томъ же онъ чувствовалъ какую-то истому. Онъ присѣлъ на скамейку и, слушая стихающій гулъ расколыхавшейся мѣди, глубоко задумался. О чемъ? — онъ самъ едва ли могъ бы отвѣтить на этотъ вопросъ… Колокольная вышка слабо освѣщалась его фонаремъ. Глухо гудящіе колокола тонули во мракѣ; снизу, изъ церкви, по временамъ слабымъ рокотомъ доносилось пѣніе, и ночной вѣтеръ шевелилъ веревки, привязанный къ желѣзнымъ колокольнымъ сердцамъ…
Старикъ опустилъ на грудь свою сѣдую голову, въ которой роились безсвязныя представленія. „Тропарь поютъ!“ — думаетъ онъ и видитъ себя тоже въ церкви. На клиросѣ заливаются десятки дѣтскихъ голосовъ; старенькій священникъ, покойный отецъ Наумъ, „возглашаетъ“ дрожащимъ голосомъ возгласы; сотни мужичьихъ головъ, какъ спѣлые колосья отъ вѣтру, нагибаются и вновь подымаются… Мужики крестятся… Все знакомыя лица и все-то покойники… Вотъ строгій обликъ отца; вотъ и старшій братъ истово крестится и вздыхсіетъ, стоя рядомъ съ отцомъ. Вотъ и онъ самъ, цвѣтущій здоровьемъ и силой, полный безсознательной надежды на счастіе, на радости жизни… Гдѣ оно, это счастіе?.. Старческая мысль вспыхиваетъ, какъ угасающее пламя, скользя яркимъ, быстрымъ лучомъ, освѣщающимъ всѣ закоулки прожитой жизни… Непосильный трудъ, горе, забота… Гдѣ опо, это счастіе? Тяжелая доля проведетъ морщины по молодому