Страница:Полное собрание сочинений В. Г. Короленко. Т. 3 (1914).djvu/115

Эта страница была вычитана



Теперь онъ сталъ менѣе чувствителенъ къ внѣшнимъ свѣтовымъ побужденіямъ, а прежняя внутренняя работа улеглась. Тревожныя органическія силы уснули: онъ не будилъ ихъ сознательнымъ стремленіемъ воли—слить въ одно цѣлое разнородныя ощущенія. На мѣстѣ этихъ безплодныхъ потугъ стояли живыя воспоминанія и надежды. Но, кто знаетъ,—быть можетъ, душевное затишье только способствовало безсознательной органической работѣ, и эти смутныя, разрозненныя ощущенія тѣмъ успѣшнѣе прокладывали въ его мозгу пути по направленію другъ къ другу. Такъ, во снѣ мозгъ часто свободно творитъ идеи и образы, которыхъ ему никогда бы не создать при участіи воли.

II.

Въ той самой комнатѣ, гдѣ нѣкогда родился Петръ, стояла тишина, среди которой раздавался только всхлипывающій плачъ ребенка. Со времени его рожденія прошло уже нѣсколько дней, и Эвелина быстро поправлялась. Но за то Петръ всѣ эти дни казался подавленнымъ сознаніемъ какого-то близкаго несчастія.

Пріѣхалъ докторъ. Взявъ ребенка на руки, онъ перенесъ и уложилъ его поближе къ окну. Быстро отдернувъ занавѣску, онъ пропустилъ въ комнату лучъ яркаго свѣта и наклонился надъ мальчикомъ съ своими инструментами. Петръ сидѣлъ тутъ же съ опущенной головой, все такой же подавленный и безучастный. Казалось, онъ не придавалъ дѣйствіямъ доктора ни малѣйшаго значенія, предвидя впередъ результаты.

— Онъ, навѣрное, слѣпъ,—твердилъ онъ.—Ему не слѣдовало бы родиться.

Молодой докторъ не отвѣчалъ и молча продолжалъ свои наблюденія. Наконецъ, онъ положилъ офтальмоскопъ, и въ комнатѣ раздался его увѣренный, спокойный голосъ:

— Зрачокъ сокращается. Ребенокъ видитъ несомнѣнно.

Петръ вздрогнулъ и быстро сталъ на ноги. Это движеніе показывало, что онъ слышалъ слова доктора, но, судя по выраженію его лица, онъ какъ будто не понялъ ихъ значенія. Опершись дрожащею рукой на подоконникъ, онъ застылъ на мѣстѣ съ блѣднымъ, приподнятымъ кверху лицомъ и неподвижными чертами.

До этой минуты онъ находился въ состояніи страннаго возбужденія. Онъ будто не чувствовалъ себя, но, вмѣстѣ съ тѣмъ, всѣ фибры въ немъ жили и трепетали, отъ ожиданія.

Онъ сознавалъ темноту, которая его окружала. Онъ ее вы-