Страница:Полное собрание сочинений В. Г. Короленко. Т. 3 (1914).djvu/101

Эта страница была вычитана



Тотъ пожалъ плечами.

— Ничего особеннаго. Но если у звуковъ есть цвѣта, и я ихъ не вижу, то, значитъ, даже звуки недоступны мнѣ во всей полнотѣ.

— Пустяки и ребячество,—отвѣтилъ Максимъ рѣзко.—И ты самъ хорошо знаешь, что это неправда. Звуки доступны тебѣ въ большей полнотѣ, чѣмъ намъ.

— Но что же значитъ это выраженіе?.. Вѣдь должно же оно обозначать что-нибудь?

Максимъ задумался.

— Это простое сравненіе,—сказалъ онъ.—Такъ какъ и звукъ, и свѣтъ, въ сущности, сводятся къ движенію, то у нихъ должно быть много общихъ свойствъ.

— Какія же тутъ разумѣются свойства?—продолжалъ упрямо допрашивать слѣпой.—„Красный“ звонъ… какой онъ именно?

Максимъ задумался.

Ему пришло въ голову объясненіе, сводящееся къ относительнымъ цифрамъ колебаній, но онъ зналъ, что юношѣ нужно не это. При томъ же, тотъ, кто первый употребилъ свѣтовой эпитетъ въ примѣненіи къ звуку, навѣрное не зналъ физики, а, между тѣмъ, уловилъ какое-то сходство. Въ чемъ же оно заключается?

Въ умѣ старика зародилось нѣкоторое представленіе.

— Погоди,—сказалъ онъ.—Не знаю, впрочемъ, удастся ли мнѣ объяснить тебѣ, какъ слѣдуетъ… Что такое красный звонъ, ты можешь узнать не хуже меня: ты слышалъ его не разъ въ городахъ, въ большіе праздники, только въ нашемъ краю не принято это выраженіе…

— Да, да, погоди,—сказалъ Петръ, быстро открывая піанино.

Онъ ударилъ своею умѣлою рукой по клавишамъ, подражая праздничному колокольному трезвону. Иллюзія была полная. Аккордъ изъ нѣсколькихъ невысокихъ тоновъ составлялъ какъ бы фонъ поглубже, а на немъ выдѣлялись, прыгая и колеблясь, высшія ноты, болѣе подвижныя и яркія. Въ общемъ это былъ именно тотъ высокій и возбужденно-радостный гулъ, который заполняетъ собою праздничный воздухъ.

— Да,—сказалъ Максимъ,—это очень похоже, и мы, съ открытыми глазами, не сумѣли бы усвоить это лучше тебя. Вотъ, видишь ли… когда я смотрю на большую красную поверхность, она производитъ на мой глазъ такое же безпокойное впечатлѣніе чего-то упруго-волнующагося. Кажется, будто эта краснота мѣняется: оставляя подъ собой болѣе глубокій, темный фонъ, она кое-гдѣ выдѣляется болѣе свѣт-