— Служба, что ли, тяжелая?
— Служба службой… Конечно, не гулянье, да и начальство, надо сказать, строгое, а только все-же не съ этого…
— Такъ отчего-же?
— Кто знаетъ?..
Опять молчаніе.
— Служба что. Самъ себя веди аккуратно, только и всего. Мнѣ тѣмъ болѣе домой скоро. Изъ сдаточныхъ я, такъ срокъ выходить. Начальникъ и то говорить: „Оставайся, Гавриловъ, что тебѣ дѣлать въ деревнѣ? На счету ты хорошемъ“…
— Останетесь?
— Нѣтъ. Оно правда, и дома-то… Отъ крестьянской работы отвыкъ… Пища тоже. Ну и, само собой, обхожденіе… Грубость эта…
— Такъ въ чемъ-же дѣло?
Онъ подумалъ и потомъ сказалъ:
— Вотъ я вамъ, господинъ, ежели не поскучаете, случай одинъ разскажу… Со мной былъ…
— Разскажите…
Постумилъ я на службу въ 1874 году, въ эскадронъ, прямо изъ сдаточныхъ. Служилъ хорошо, можно сказать, — съ полнымъ усердіемъ, все больше по нарядамъ: въ парадъ куда, къ театру, —сами знаете. Грамотѣ хорошо былъ обученъ, ну, и начальство не оставляло. Маіоръ у насъ землякъ мнѣ былъ и, какъ видя мое стараніе, — призываетъ разъ меня къ себѣ и говоритъ: „Я тебя, Гавриловъ, въ унтеръ-офицеры представлю… Ты въ командировкахъ бывалъ ли? — Никакъ нѣтъ, говорю, ваше высокоблагородіе. — „Ну, говорить, въ слѣдующій разъ назначу тебя въ подручные, — присмотришься, — дѣло не хитрое“. — Слушаю, говорю, ваше высокоблагородіе, радъ стараться.
А въ командировкахъ я точно-что не бывалъ ни разу, — вотъ съ вашимъ братомъ, значить. Оно, хоть, скажемъ, дѣло-то нехитрое, а все-же, знаете, инструкціи надо усвоить, да и расторопность нужна. Ну, хорошо…
Черезъ недѣлю этакъ мѣста, зоветъ меня дневальный къ начальнику, и унтеръ-офицера одного вызываетъ. Пришли. — „Вамъ, говоритъ, въ командировку ѣхать. Вотъ тебѣ — говоритъ унтеръ-офицеру — подручный. Онъ еще не бывалъ. Смотрите, не зѣвать, справьтесь, говоритъ, ребята, молодцами, — барышню вамъ везти изъ замка, политичку, Морозову. Вотъ вамъ инструкція, завтра деньги получай и съ Богомъ!.. —
