Дѣлать нечего, — самоваръ къ удивленію нашелся. Погрѣлись чаемъ, хлѣба и луковицъ принесла хозяйка въ лукошкѣ. А вьюга на дворѣ разыгрывалась, мелкимъ снѣгомъ въ окна сыпало, и по временамъ даже свѣтъ лучины вздрагивалъ и колебался.
— Нельзя вамъ ѣхать-то будетъ, — ночуйте! — говорить старуха.
— Что-жъ, — ночуемъ. Вамъ вѣдь, господинъ, торопиться-то некуда тоже. Видите, — тутъ сторона-то какая!.. Ну, а тамъ еще хуже, — вѣрьте слову, — говорить одинъ изъ провожатыхъ.
Въ избѣ все смолкло. Даже хозяйка сложила свою прясницу съ пряжей и улеглась, переставъ свѣтить лучину. Водворился мракъ и молчаніе, нарушаемое только порывистыми ударами налетавшаго вѣтра.
Я не спалъ. Въ головѣ, подъ шумъ бури, поднимались и летѣли одна за другой тяжелыя мысли.
—- Не снится, видно, господинъ, — произносить тотъ же провожатый, — „старшой“, — человѣкъ довольно симпатичный, съ пріятнымъ, даже какъ будто интеллигентнымъ лицомъ, расторопный, знающій свое дѣло и поэтому не педантъ. Въ пути онъ не прибѣгаетъ къ ненужнымъ стѣсненіямъ и формальностямъ.
— Да, не спится.
Нѣкоторое время проходить въ молчаніи, но я слышу, что и мой сосѣдъ не спитъ — чуется, что и ему не до сна, что и въ его головѣ бродятъ какія-то мысли. Другой провожатый, молодой „подручный“, спитъ сномъ здороваго, но крѣпко утомленнаго человѣка. Временами онъ что-то невнятно бормочетъ.
— Удивляюсь я вамъ, — слышится опять ровный, грудной голосъ унтера: — народъ молодой, люди благородные, образованные, можно сказать, — а какъ свою жизнь проводите…
— Какъ?
— Эхъ, господинъ! Неужто мы не можемъ понимать!.. Довольно понимаемъ, не въ эдакой, можетъ, жизни были и не къ этому съ измалѣтства-то привыкли…
— Ну, это вы пустое говорите… Было время и отвыкнуть…
— Неужто весело вамъ? — произноситъ онъ тономъ сомнѣнія.
— А вамъ весело?..
Молчаніе. Гавриловъ (будемъ такъ звать моего собесѣдника) повидимому о чемъ-то думаетъ:
— Нѣтъ, господинъ, невесело намъ. Вѣрьте слову: иной разъ бываетъ, — просто, кажется, на свѣтъ не глядѣлъ бы… Съ чего ужъ это, — не знаю; только иной разъ такъ подступитъ, — ножъ острый, да и только.
